– Вот она!
Я подошёл и прислонился к трубе.
– Эта труба в камин, в моей опочивальне, лезь в неё и спускайся.
– А по-другому никак нельзя?
– Нет. На дверях опочивальни стоит стража и, если ты пойдёшь со мной, они могут тебя и зарубить
– Ааа..
– На входе в замок, тоже – предупредила она мой вопрос
– А те, что на входе – не зарубят?
– Зарубят!
– То есть, меня зарубят ещё до того, как я доберусь до двери опочивальни
– Ну, да
– Наташ, а нельзя было сразу сказать об этом?
– Не придирайся, умник, я всё-таки беременная женщина. Полезай!
– Блинн, там же сажи полно! Где я потом отмоюсь?
– Нет там сажи. В моём царстве зимы уже семь лет не было, а дымоходы, главный трубочист, чистит каждый год.
– В конце или вначале?
– Ром, ты не хочешь со мною спать?
Я молча полез в трубу. Сечение было просторное и я, опираясь ногами и держась руками о выступающие из кладки кирпичи, осторожно спускался вниз.
Лунный свет сверху перекрыла чья-то тень и я задрал голову – в дымоход лезла Наташка.
– Ты то зачем? – зашипел я
Наташка ойкнула и вылезла из трубы – Ладно, будь осторожен, не сорвись, пойду стражу распущу.
Я благополучно спустился в камин и прислушался – тишина.
Послышались голоса, доносящиеся с правой стороны, видимо от двери в опочивальню. Выделялся женский и тон был царственный. Потом всё затихло, заскрежетал ключ в замке и дверь, со скрипом, отворилась.
Я затаил дыхание.
Через несколько секунд дверь, также со скрипом, закрылась, со скрежетом провернулся ключ.
– Роом, ты гдеээ?
Я выбрался из камина. Было очень темно и душно.
– Окно то хоть есть в твоей опочивальне?
– Конечно, но давай сначала закроем дверь на засовы.
– А зачем? Кто-то может прийти? Ты кого-то боишься?
– Ром, это Волшебная страна и она живёт по своим законам. Иди сюда и помоги мне.
Я подошёл к двери.
– Пошарь рукой у стены, там должны лежать два засова, я пойду открою окна.
Я нащупал засовы и задвинул их в петли на стене, а Наташка, пошуршав шторами, распахнула створки двух окон.
Дохнуло прохладой летней ночи и стало немного светлее.
Мне хотелось осмотреть опочивальню, но Наташка не разрешила зажигать свечи в канделябрах на стенах – Утром осмотришь, а сейчас спать.
Кровать стояла посреди опочивальни и, по меркам моего мира, была, наверное, десятиместная.
Я присел на край и стал раздеваться. Наташка ходила вокруг, сбрасывая с себя одежду.