Прошло три месяца.
На дворе был сентябрь, начало второй декады. На полях совхоза (когда-то, совхоза, а теперь ООО) шла уборочная, а в огородах, сельчане, копали картошку. Приехал и я из города к отцу, помочь с огородом. В общем то копал я один, отец был на работе, хотя пошёл уже десятый год его пенсионного стажа.
Картошкой были засажены все шесть соток. После смерти матери, отец сажал на огороде одну картошку.
Я только начал, выспавшись и вылежавшись, аж до двенадцати часов дня. Подкопав вилами несколько рядков, я выбирал картошку из кустов и раскладывал по вёдрам: крупную и мелкую.
День был пасмурный, но тёплый и даже немного парило, под низко нависшими сизыми тучами.
Скрипнула дверь туалета и периферийное зрение уловило движение. Я медленно выпрямился и повернулся.
Ко мне подходила Наташка.
Ведро выскользнуло из моей руки и глухо стукнувшись о землю донышком, звякнуло дужкой.
Она была всё так же прекрасна, только под глазами залегли тени, носишко заострился, на щеках и на лбу проступали пигментные пятна и мне показалось, что её округлые формы несколько сгладились.
Я судорожно сглотнул комок, подкативший к горлу – Я беременна – губы шевелились, но голоса не было.
Скрипнула и хлопнула калитка, сосед из дома через дорогу, дядя Митя, шёл к нам.
– Здравствуйте – он поздоровался с Наташкой и протянул мне руку.
– Ну ладно, Наташ – я пожал руку – иди в дом и отдохни с дороги, я сейчас.
Она пошла к дому.
– Что за баба? Красивая и, по-моему, беременная. Не ты ли обрюхатил, Ромка!