Посмотрев на все еще мерцающую на компе красную запись, забыл обо всех своих сомнениях и принялся разбираться. Работа захватила, и больше он о Веронике в этот вечер не вспоминал.
Но на следующий день пришлось вспомнить. Потому что после обеда его вызвал Генеральный директор его НИИ.
Зашел в длинный узкий кабинет, поздоровался. Сергей Михайлович скептически посмотрел на него отчего-то одним глазом и взмахом руки пригласил присесть.
– Ты что ж, голубчик, невесту огорчаешь? – Генеральный был давним другом его отца, знал Дениса с рождения, поэтому наедине позволял себе панибратское «ты».
Денис с силой сжал зубы. Захотелось вспомнить те слова, что употребляли его сотрудники после провалившегося эксперимента. Но Генеральному, как-никак начальник, ответил предельно корректно:
– Невесты у меня нет. А если особа, нахально претендующая на эту роль, чем-то недовольна, она вполне может обратиться ко мне. Я ей популярно разъясню, кто она для меня.
Генеральный усмехнулся и лукаво подмигнул.
– Мне тоже так показалось. Но учти, девица пробивная, весьма и весьма зубастая, и крови тебе еще попортит немало. Как ты с какой умудрился связаться?
Как объяснить, что оказался просто доверчивым лопухом?
– Я с ней не связывался, это она со мной связалась. Она соседка по подъезду. Но я ее отважу. – Пообещать-то гордо так пообещал, но душу грыз неприятный червячок сомнения: получится ли?
– Постарайся сделать это без кровопролития, – попросил Сергей Михайлович будто бы шутя, но с каким-то неприятным подтекстом. – А сейчас иди, работай.
Озадаченный Денис ушел к себе в лабораторию. Завлабом его поставили совсем недавно, после того, как Артем Александров защитил докторскую и стал заместителем Генерального по научной работе, поэтому он постоянно боялся сделать что-то не так и пошатнуть в глазах подчиненных свой еще не устоявшийся авторитет. Вообще авторитет ему пришлось завоевывать с трудом. Еще бы, после харизматичного Александрова это было весьма сложно.
Едва зашел, к нему обеспокоенно повернулся обычно насмешливый Давид Штраух.
– Чего тебя Генеральный вызывал? Песочил за что-то?
Нехотя ответил:
– Нет, это личное. Про работу он не говорил.
Кирилл Рокшевский, его зам, с удивлением глянул на него. В самом деле, какие личные вопросы решаются во время работы? Но Денис, раздосадованный неприятным разговором, объяснять ему ничего не стал. Ушел в свой кабинет, отделенный от лаборатории прозрачным с одной стороны стеклом. Сразу увидел, как люди принялись переговариваться, явно недоумевая, что за личные разговоры могут быть у Генерального с их завлабом.