Потом к нему потянулись сотрудники уже с производственными вопросами, и он про разговор забыл. Перед концом работы зашел Кирилл. Вообще-то это он должен был стать завлабом после Александрова, но Генеральный рассудил иначе.
Лабораторию расширили, потому что госзаказов стало гораздо больше, у заведующего появился заместитель. Им стал Рокшевский, мужик умный и опытный. Тертый калач, как говорится. И зачастую он Денису подсказывал, как нужно поступить в той или иной житейской ситуации. Может, посоветоваться с ним?
Рокшевский, не подозревая о сложностях в жизни шефа, напористо попросил:
– Слушай, Денис, мне на завтра отгул нужен. Мне с женой в детскую поликлинику надо сходить, прием назначен на середину дня, неудобно.
Денис мысленно взвыл. Ну почему у него в лаборатории такие ответственные папаши работают! Что Штраух, что Рокшевский. Или они друг друга перещеголять пытаются?
– А что случилось?
– Дочка болела, ее нужно врачу показать, взять справку для садика.
– А Марина одна что, не сможет?
– А я беременной жене не позволю поднимать ребенка! Ульянка тяжелая уже.
Денис подумал, что в четыре года ребенок и сам ходить может, но с Рокшевским спорить не стал, ему виднее.
– А кого ждете? – спросил исключительно для того, чтобы снизить накал возмущения ответственного отца и мужа.
Тот расплылся в счастливой улыбке.
– Сына! Все как положено: сначала нянька, потом лялька. Ну так отгул дашь?
– Бери, конечно, – вяло согласился босс. – Ты и так остаешься на авралы без проблем.
Рокшевский ушел, а Денис покрутился на компьютерном кресле и спросил сам у себя: интересно, он будет таким же сверхотвественным папашкой или, наоборот, станет увиливать от отцовских обязанностей при первой же возможности?
Вопрос был риторическим, вернее, эмпирическим, и нуждался в проверке, до которой было еще далеко. Теоретически он созрел до брака с нормальной девчонкой, но вот только Вероника к их числу не относилась.
Надо будет популярно до нее донести, что подобные шутки с ним не прокатывают. Она этого не понимает, значит, нужно искать другие пути. Решил вечером поговорить с Андреем Ивановичем, ее отцом. Его он знал хорошо, тот преподавал в одном с матерью универе и был вполне адекватным человеком.
После работы, не поднимаясь к себе, позвонил в двенадцатую квартиру. Дверь открыл сам отец неистовой поклонницы, все еще в строгом черном костюме, видимо, только что вернувшись из универа. Скептически посмотрел на нежданного гостя.