Кайнэ сначала тоже растерялась, но
потом, вспомнив, кто сейчас Сати, то есть Эли, взяла себя в руки.
Подойдя, она с успокаивающей интонацией в голосе, сказала
девочке:
– Все хорошо, ничего страшного,
просто будь в следующий раз осторожнее, ладно?
И попыталась погладить ее по голове,
но Эли неожиданно вывернулась и отскочила в сторону.
– Ты чего? – удивилась Кайнэ.
Однако девочка не отреагировала на
вопрос, непрерывно переводя глаза со своих рук на травницу и
обратно. Когда Кайнэ сделала к ней несколько шагов, Эли отбежала,
не давая приблизиться. Затем, пытаясь вытереть ладони о платье,
размазала по нему все, что на них было. Посмотрела на пальцы. Опять
перевела взгляд на Кайнэ.
Травница еще раз попыталась успокоить
девочку:
– Все хорошо, Эли. Никто тебя ругать
не будет. Это же кролик. Просто дикий зверек…
И опять шагнула к ней, намереваясь
обнять. Девочка же вновь отпрыгнула, а на лице неожиданно
проявились четко читаемые выражения страха и испуга.
– Нет! – выкрикнула она
Кайнэ, и когда та в шоке замерла, добавила: – Кролик, Кайнэ…
нет!
После чего с невероятной скоростью
бросилась бежать вверх по склону к замку, мгновенно скрывшись из
виду. Кайнэ постояла и, вздохнув, пошла за ней. В голове все
перемешалось, но одно травница знала точно – Эли нужно обязательно
найти и успокоить. И понять, почему она испугалась! Ничего же
страшного не случилось, ведь так?
Кабинет Даниэля
Люцифиано. Даниэль и Анри
Услышав шаги, раздавшиеся перед
кабинетом, сидевший в одном из кресел перед столом Анри,
встрепенулся и протер глаза, прогоняя навалившуюся дремоту. В
комнате появился Даниэль, добрался до своего кресла и рухнул в
него, уставившись невидяще куда-то вдаль. Спустя небольшое время
очнулся и перевел взгляд на Леардо. В нем была такая сложная смесь
эмоций, которую Анри даже не стал анализировать.
– Как она? – вместо этого спросил
он.
– Заснула, – ровно и без интонации,
ответил Даниэль.
– Что будешь делать?
– Не знаю, – также безэмоционально
произнес его друг. Потом пошевелился, с силой растер свое лицо
руками и стал рассматривать ладони. Затем глухо проговорил:
– Честно… даже не ожидал, что такое
может произойти. Особенно в первый же выход за пределы замка. И
ведь опять винить, кроме самого себя, некого.
Помолчав, добавил с внутренней
злостью: