Эли. Совсем не прекрасный
день
Я знаю, что за сегодня уже второй
раз. Знаю, что сам себе обещал, но… как я зол! Очень зол! Правда,
ради разнообразия столь яркая эмоция сейчас была направлена
исключительно на «предыдущего я». Вот не верю в ошибку. Не верю! И
что это мой настоящий голос тоже не верю! Да, он должен быть
женским (ладно уж не сейчас выяснять, почему тело такое). Да
возраст… небольшой. Но! Не должен голос быть таким! И если
внешность, скрипя зубами, я еще принял, так как дети должны быть
милыми, а небольшой перебор (вернее, очень большой, ну ладно) потом
можно и как-нибудь убрать. Но вот «это»!
Я подошел к зеркалу и, слегка
кашлянув, произнес:
– Да-ни-эль, Ан-ри,
Эл-ли.
Затем еще несколько слов из тех, что
запомнил, когда меня пытались разговорить. И… нежные колокольчики
рассыпались по углам комнаты. А как еще можно охарактеризовать то,
что я слышу? И как на «это» будут реагировать окружающие, страшно
представить! Мало внешности, так и еще настолько милый и… няшный
(о, еще одно слово вспомнил) голосок! Да меня же насмерть
затискают! Дедули и затискают. Я сам себя готов затискать. Что
делать? Может попробовать как-то изменить?
...
На некоторое время комната
превратилась в филиал страны радуг и розовых пони.
...
Ну что. В принципе, если говорить
тихо и шепотом, не все так плохо. Можно еще хрипеть. Но боюсь, что
голос смертельно больной милой девочки вызовет обратную реакцию. И
кстати, попытка произнести вслух мысли на «своем» языке
провалилась. Не смог. Местные слова – без проблем, а те, на которых
думаю, произнести не получается. Язык просто не двигается. Похоже
еще один привет от «предыдущего я». Причем даже сил злится на него
за очередную «плюшку», нет. Особенно после подставы с голосом. Да,
по поводу плюшек… чего-то я проголодался. Где еда?! И старички носа
не показывают. Неужели так всех перепугал? А, ладно, зато посижу в
спокойствии…
…
... Я хочу есть! Я зол!
…
Даниэль
Люцифиано
После некоторых размышлений и с
учетом того, что «она» еще ничего не помнит, Даниэль решил все-таки
продемонстрировать э-э-э… Эли, что не позволит с собой так
поступать. Поэтому дал распоряжение пока не нести еду в комнату к
девочке и сам закрылся в лаборатории. По «связи» Даниэль ощущал
раздражение и голод, но в ответ транслировал, что ему некогда и…
нужно терпеть. Правда, уже во второй половине дня было ощущение,
что наказал самого себя. Наконец, Люцифиано не выдержал, сходил на
кухню, забрал давно приготовленный поднос и отправился к ней в
комнату.