– Тут же одни юбки и рубашки, – я с
досадой перелопатила всю кучу. – Где нижнее белье?
– В нашем мире нет такого понятия как
нижнее белье.
– Но как же?! А панталоны и
корсеты?
– Панталоны носят только мужчины.
Корсеты вовсе не предусмотрены. Наши женщины даже не знают, что это
такое.
– Как?
– Так. Нательная рубашка, юбка или
две, потом верхняя одежда. Чулки, если холодно.
– Угу. Все должно проветриваться, – я
с досадой швырнула расшитую лентами ночнушку на спинку стула. –
Пусть только попробуют не вернуть мои лифчик и трусики.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Как же быстро краснеют белокожие!
– Все ты прекрасно понимаешь. Не мог
не видеть, когда передавал вещи в стирку. А если прачки угробят еще
и мой свитер, то тебе выпадет узнать, какой я могу быть в
ярости.
Настроение было окончательно
испорчено. Я сложила руки на груди и отвернулась к окну. Специально
игнорировала платья, которые Дант выбирал для меня. Знала, что он
ждет оценки, но вредничала.
Мальчик молча закатил вешалку за
ширму.
– Ужин принесут сюда, – произнес он и
направился к двери. У порога Дант обернулся и намеренно медленно
поклонился. – Не советую покидать покои.
Я обидела его. И теперь винила себя
за несдержанность. Не мне диктовать правила в чужом мире. И нет
вины Данта в том, что здесь женщины обходятся без нижнего
белья.
– Блин, а как
же они решают проблемы в критические дни?
И ведь не спросишь у мальчика,
позиционирующего себя как мужчину. Неловко.
Ему со мной было тяжело, я это
видела.
Мучимая терзаниями, от ужина я
отказалась. Глубоко в душе надеялась, что Дант придет
поинтересоваться причиной голодовки. Но он не появился ни до, ни
после.
Ближе к ночи в дверь постучался лорд
Лоури.
– Король желает поговорить с
вами.
Я метнулась
за ширму, поскольку так и ходила в халате и с распущенными
волосами.
– Вы не подскажете, куда подевался
мой слуга? – я перебирала наряды, не зная, какой больше подойдет к
случаю. Мне нужна была помощь Данта.
– Он хлопочет, чтобы вам выделили
служанку.
Я содрогнулась так, словно мне только
что отвесили пощечину. Я довела мальчишку. И теперь меня укоряли за
мое поведение.
– Хорошо, – выдавила я из себя, хотя
все во мне кричало: «Не надо служанку, верните Данта, я перестану
капризничать и буду вести себя прилично». Намаявшись в одиночестве,
я поняла, какого потеряла собеседника.