Странно, я собиралась к королю, от
которого зависела моя судьба, а думала о незаконнорожденном сыне
лорда Лоури.
Когда появилась из–за ширмы, лорд
критически осмотрел меня. Я покачивалась на невысоких каблучках,
пытаясь привыкнуть к новой обуви. Эти туфли тоже оказались без
задника. Видимо, таким простым способом Дант решил вопрос с
размером.
Ну вот, я опять думаю о нем. И ругаю
себя за бестактность, несдержанность и заносчивость. Я дура.
У знакомой двери стража бряцнула
железом оружия и доспехов и расступилась, пропуская нас в святая
святых.
Меня провели через ряд темных комнат
в спальню, тоже освещенную весьма скудно. На огромной кровати лежал
мужчина, но не он привлек мое внимание, а стоящий у окна Дант. Он
слышал, как мы вошли в комнату, но не повернулся. Я, узнав его,
воодушевилась. У меня даже повлажнели ладони, так хотелось, чтобы
он посмотрел на меня и оценил выбранное платье, но нет. Дант так и
продолжал глазеть в темноту за окном. Его невнимание подействовало
на меня. Я сникла.
Лорд Лоури, положив ладонь на лопатки
и легко подтолкнув, напомнил мне, ради кого мы пришли сюда. Я,
нисколько не робея, потому как была занята личными переживаниями,
подошла к постели больного.
Король смотрел на меня, но неяркий
свет лишь усугублял его нездоровый вид – глаза из–за легших на них
теней, словно находились в провалах. Заострившийся нос, сухие
губы.
Я присела в приветственном
поклоне.
– Ваше Величество.
– Подойди ближе, – прошелестел его
голос.
Я сделала шаг вперед. Он раскрыл
ладонь, лежащую на простыне.
– Дай свою руку.
Жалость скрутила мое сердце. Со
вчерашней ночи прошло всего ничего, а передо мной лежал не красивый
мужчина, а его видимость.
Я пребывала в замешательстве. Неужели лишь магия поддерживала
молодое тело короля, а стоило ее лишиться, как начались изменения
не в лучшую сторону. Сколько ему на самом деле лет? Лорд Лоури
упоминал, что двадцать два, но я видела перед собой мужчину гораздо
старше. Я не узнавала его. Те же темные кудри, тот же прямой нос и
открытый лоб. Длинные ресницы, заметные даже в сумраке комнаты,
четкая линия скул, но... Красота ушла. Жизнь тоже не желала
задерживаться – это чувствовалось по лихорадочному блеску глаз, по
обветренным губам.
Вытерев руку о платье – неловко было
за влажную ладонь, я вложила ее в мужскую. Пальцы Его Величества
слегка сжались. Словно подбадривали меня.