Теперь же Герхард, член компартии Германии, представлял
свою газету в Варшаве, а фактически скрывался здесь, с благословения своего
редактора, от возможного преследования нацистов.
После нескольких обстоятельных бесед Кегель дал согласие
работать на советскую военную разведку, получив псевдоним «ХВС».
Осознавая, что нацисты рано или поздно начнут тотальную
чистку органов СМИ, Гернштадт устроил его в германскую миссию, в отдел торговой
политики.
В свою очередь, Кегель сам оказался успешным вербовщиком.
Встретив своего товарища по партии, тоже журналиста Курта
Велькиша, он поручился Рудольфу за него, и вскоре тот, под кодовым именем
«АВС», пополнил ряды варшавской резидентуры советской военной разведки.
На момент вербовки оба новичка, и Кегель, и Велькиш, все
еще оставались холостяками.
Оба женились, находясь уже в статусе советских разведчиков.
Ни тот, ни другой не стали скрывать от своей избранницы
тайную сторону своей жизни.
В конечном итоге, Шарлотта Кегель и Маргарита Велькиш
также согласились работать на Центр, сознательно помогая своим мужьям бороться
с коричневой чумой.
Кстати говоря, Маргарита («ЛЦЛ»), будучи профессиональным
фотографом, нередко переснимала секретные документы, которые резидент
«заимствовал» у своего «друга» фон Мольтке.
Одним из дипломатов, которого Гернштадт сразу же взял на
заметку, был потомственный аристократ и землевладелец Рудольф фон Шелиа –
участник Первой мировой войны, доктор права.
К моменту описываемых событий фон Шелиа шел уже пятый
десяток, но служебной карьеры он так и не сделал, занимая скромный пост
секретаря посольства.
Зато через его руки проходила вся дипломатическая почта,
что превращало этого чиновника в одного из самых информированных сотрудников
посольства (В 1934 году ранг германской миссии был повышен до посольства).
Словно почуяв, что тезка интересуется им неспроста, фон
Шелиа начал делиться с тем всякого рода секретами.
«С первого дня нашего знакомства, - сообщал в Москву
«Арвид», - Шелиа информирует меня обо всем, что ему кажется важным. Это и
политическая информация, и личные интриги, и денежные истории, и его
собственные конфликты с женой и прислугой… Документы, которые меня интересуют,
он или прочитывает вслух, или разрешает мне читать их самому. Так как он
сознает, что нарушает этим свои служебные обязанности, то обычно говорит:
«Возьмите в руки газету для предосторожности. Если кто войдет, прикройте ею
телеграммы».