Погода здесь менялась, как настроение у ребёнка: сейчас припекало
солнце, но через минуту из–за каменного склона местной горы, могла
выбраться сизая тучка, которая непременно прольётся на головы
проливным дождём.
Лучше подстраховаться.
Заплела свои непослушные, рыжие кудри в две тугие косы. Довольно
оглядев себя в небольшое зеркало, направилась искать тот самый
стадион, на котором и должен был состояться сбор местных
жителей.
Стадионом оказалось поле на окраине села, обрамлённое
деревянными скамьями и двумя П–образными воротами, стоящими друг
против друга.
Народ уже вовсю наслаждался выходным, прогуливаясь вдоль
самодельных лавочек, стихийного рынка, в основном с изделиями
ручной работы. Красивыми, надо отметить: такие, думаю, на ура
расходились бы и в городе, в какой–нибудь
Громкие переговоры продавцов и покупателей заглушала непонятно
откуда гремевшая музыка. От этой какофонии даже разболелась
голова.
Быстро пробежавшись между рядами, удаляясь от центра праздника,
теперь оказалась на противоположной стороне поля.
Здесь было намного тише, чему я была несказанно рада.
Облокотившись на деревянную изгородь, стала наблюдать за мирно
прогуливавшимися, грациозными красавцами.
Лошади здесь не были редкостью, я видела их довольно часто, но
эти отличались от тех, что мирно паслись небольшим табуном за
селом.
Сейчас я смотрела на статное, горделивое животное, мощное,
мускулистое тело которого лоснилось на солнце, играя с лучами, а
грива с хвостом были тщательно расчёсаны и заплетены в замысловатые
косы.
Невольно залюбовавшись, пожалела, что не взяла с собой блокнот
для зарисовок.
Заметив, как одного из гнедых выводят, я подошла ближе.
Очень захотелось прикоснуться к этому аспидно–чёрному,
совершенному созданию.
Внезапно налетевший вихрь ослепил меня, забивая глаза мелкими
песчинками.
Рядом раздалось дикое ржание: кажется, конь встал на дыбы, а в
следующую секунду я ощутила, как мою талию обвивают тугие плети и
сильным рывком отбрасывают назад, отчего, теряя равновесие, я падаю
на…
На твёрдый камень, срывающий с моих рук кожу. Пронзительная
боль, пробивающая висок, затягивает меня в темноту
Только где—то вдали слышу отрывистые, мужские ругательства.
— Как она здесь оказалась? — кричал один.
— Не знаю, судья, она будто из воздуха появилась, — причитал
виновато второй, уже совсем далеко.