— Лягушку принесла я, — поспешила
прийти на выручку расстроившемуся Маркусу.
— А ловить помогал я, — тут же
вставил своё слово Рэйс.
Няня лишь беззвучно начала открывать
и закрывать рот, глядя на нас.
Маркус же, услышав это, резко вскинул
голову, глядя с обожанием на дядю, воскликнул:
— Это правда!
— Да, — улыбнулся тот в ответ. — Вот
только, ловил я не совсем лягушку, но могу честно заявить, что
участвовал в этой охоте.
Я от этих слов, кажется, снова
покраснела, Рэйсон же всё так же лукаво улыбался.
Вира Нина обречённо вздохнула,
осознав, что здесь собралась целая банда.
— Ну, теперь хотя бы понятно, зачем
вы всю прогулку гонялись за мошкарой, — уже спокойным тоном
произнесла няня, видимо, смирившись с тем фактом, что мы будем
стоять друг за друга горой. — Идёмте отпускать вашу питомицу.
— А может, можно её оставить? —
умоляюще сложив ручки, начал просить малыш. — Я обещаю, что больше
она не выйдет за пределы комнаты.
— Нет, дорогой, пусть она лучше
прыгает туда, где жила, ну или, на худой конец, пусть поселится у
пруда в саду, но в доме ей не место, — не поддалась вира Нина
уговорам Маркуса.
Я только сочувственно пожала плечами,
когда малыш посмотрел на меня.
— Прудик — неплохое место, —
поддерживающее, похлопав по плечу племянника, произнёс Рэйс,
направляя его к выходу на улицу.
Прощание с Бэль было недолгим: то,
что она будет жить в саду, сразу подняло Маркусу настроение, и он
уже с радостью отпустил свою питомицу в небольшой искусственный
пруд, находящийся за беседкой.
— А вы видели, какие глаза были у
Алии, когда она увидела Бэль? — вдруг засмеялся мальчик, когда мы
уже возвращались.
— Боюсь, твой дядя не видел, зато
хорошо почувствовал, — засмеялась я в ответ, но осадчик царапнул
где—то в районе груди.
— Да уж, такого подвоха я не ожидал,
—даже не думая смущаться, выпалил Рэйс, растягивая улыбку.
И даже няня, идущая всё это время
молча, не смогла удержаться, чуть приподняла уголки губ: выдавая
себя, она тоже заценила сцену, с прыгающей на диване хозяйкой и
висящей на шеи у Рэйсона всегда такой скромной Алиёй.
Вернувшись, мы сразу направились на
второй этаж. На последней ступеньке я обернулась: не знаю почему,
просто что—то жгло между лопаток, призывая сделать это.
Стоило мне развернуться, как я тут же
попала в плен пепельного взгляда, но нехолодного пепла, а тлеющего,
желающего подпалить всё вокруг.