Тут Рэйс замер, прервал поцелуй и
уткнулся мне в шею, будто прячась.
Дыхание наше в этот момент было сбито
и, кажется, я даже слышала стук сердца, не знаю только чей — его
или свой.
— Я должен тебе кое—что рассказать, —
после недолгого молчания выдохнул Рэйсон, щекоча шею своим
дыханием.
— Думаю, я тоже, — несмело шепнула в
ответ. — Но ты первый, — решила отсрочить своё разоблачение.
— Я помолвлен, — тут же выпалил
он.
— Что? — чувствуя, как в глазах
темнеет, прохрипела я. — Что ты?
Отстранила его от себя, чтобы
заглянуть ему в глаза, хватая при этом вдруг закончившийся внезапно
воздух ртом, которым только что целовала этого, как оказалось,
почти женатого мужчину.
Захотелось выпрыгнуть из этой кареты
прямо на ходу. Даже сделала попытку сбежать, но он тут же прижался
ко мне сильнее, почти обездвижив.
— Выслушай меня, прошу, — почти
умоляюще прозвучало у виска.
— Выслушаю, если ты меня отпустишь, —
зло дёрнулась, сдерживая подкатившиеся слёзы.
Хватку он ослабил, но перебраться на
противоположное сиденье не позволил: усадил, рядом не отпуская моих
рук, которые сами собой сжались в кулаки.
Внутри вообще всё смешалось в ком, не
желая принимать действительность.
«Как? Как я вообще могла так легко
влюбиться в мужчину, которого знаю несколько дней? Где был мой
рассудок? Дома я даже близко бы к себе не подпустила, была бы
осторожна. Зачем доверилась? Дура! Дура!» — билось в голове.
— Это было давно, — холодным потоком
он, вклинилось в мои самобичевания. — Я тогда ещё учился в
академии. Мой отец хотел устроить мою помолвку с дочерью своего
друга. Обозлившись на него, я сделал своей наречённой первую
попавшуюся девочку шести лет, зная, что до её совершеннолетия
помолвку нельзя расторгнуть. Но после ритуала девочка исчезла, и
сколько бы я её не искал, всё было тщетно, — он говорил так
спокойно, будто просто рассказывает обыкновенную историю из своей
жизни, а у меня всё кипело внутри, хотелось разорвать его на
части.
— Завтра её совершеннолетие и, если
она не объявится в течение года, помолвка будет расторгнута, так
как не будет совершён подтверждающий обряд, — он замолчал, кажется,
ожидая моей дальнейшей реакции.
— А если она объявится? — скрипя
зубами, я всё—таки спросила.
— Если объявится, я предложу ей
достойный откуп за расторжение, — приложив мои кулаки к своим
губам, выдохнул. — Нужно подождать всего лишь год.