Целитель немедля принялся водить
руками над еле дышащей Алиёй.
— Рана не магическая, но её будто
одурманили, — отчеканил он своё заключение. — Амалия, сейчас мы
быстро поменяемся руками, насчёт три — Вы поднимите свои, —
посмотрел на меня так внимательно, как будто проверяя, понимаю ли я
его.
Я, соглашаясь, кивнула.
— Раз. Два. Три! — последнюю цифру он
даже выкрикнул.
Отпустив рану, я резко подтянула
окровавленные, липкие руки к груди, не отрывая глаз от бледного
лица девушки.
Боковым зрением увидела
промелькнувшего Рэйсона: кажется, он направился к выходу.
— Амалия, кто это сделал? —
неожиданно ухватил меня за плечи судья, поднимая. — Вы видели
кого—нибудь?
Он засыпал меня вопросами, вот только
мой разум отказывался меня слушаться: дрожа, я бессмысленно
смотрела на Тиберия.
И вновь меня оглушил крик, захотелось
прижать руки к ушам, но дрожь и тяжёлая хватка судьи не позволили
это сделать.
Мы синхронно повернули головы к
лестнице.
Источником крика оказалась Валерия,
видимо, пришедшая на шум.
Тиберий тут же очутился подле жены,
тихо что—то начал нашёптывать, пытаясь успокоить теперь замершую от
ужаса супругу.
— Что это, Тиберий? Кто это сделал? —
не отрывая испуганного взгляда от своей сестры, громко провопила
она.
А потом она посмотрела на меня, её
безумный, сейчас взгляд остановился на моих руках, которые я так и
держала у груди.
— За что ты её убила? — зло
выкрикнула она и рванула на меня. Если бы не Тиберий, заключивший
её в сковывающие объятья, лежать мне рядом с Алиёй.
Я открыла рот, чтобы оправдаться, но
вместо: «Это недоразумение» жалостно застонала.
Дикое жжение в области правого
запястья заставило согнуться пополам.
— Что с ней? — подхватывая сползающую
меня по прохладной стене, почти прокричал Рэйсон.
Я обхватила запястье другой рукой,
крепко прижимая его к губам.
— Дай, посмотрю, — пытаясь разомкнуть
мою хватку, потребовал он.
В голове всё смешалось: страх за
Алию, боль, обвинения меня в смерти.
Рэйсон тем временем одной своей рукой
держал мою горящую огнём, другой чуть потряхивал меня за плечо,
что—то при этом говорил.
— Лия, это ты, — наконец
сосредоточившись, разобрала я его слова.
— Это не я, — сквозь слёзы
простонала, глядя в наливающиеся ужасом серебристые глаза.
Рэйсон
— Этого не может быть, — отчаянно
хватая пустоту, вновь и вновь повторял Рэйсон. — Не может.