— Знаю, — кивнула та. — Дело у следователя Горина. С каких пор
ты банальной поножовщиной занимаешься? Вы же межведомственная
спецгруппа.
— Да я вот, что нарыл… Только между нами, лады? Гребешков этот,
говорят, мзду платил ментам местным за бизнес свой незаконный.
— Ого, — нахмурилась Галя. — Андрей, ты нашел кому рассказывать.
Ты же понимаешь, что по закону я должна рапорт написать и
зарегистрировать его, как сообщение о преступлении.
— Ну мы же договорились, что между нами. Да и не докажешь сейчас
ничего. Но самое главное, ты дальше дослушай. Тут еще и ваши
завязаны. Скорее всего.
— Как – наши? — Галя аж дышать перестала.
— Есть сведения, что Гребешков, не выдержав оброка, направился в
прокуратуру заявление писать. Но что-то ни по каким сводкам я не
помню, чтобы громкое коррупционое дело с фигурантами из числа
работников милиции возбудили. Стало быть, ваши дело это замяли. Из
своих соображений
— Не может быть… Думаешь, у нас крыса?
— Не знаю. Но сама подумай. Гребешков написал заяву, а после его
пришили. А самой заявы нет и она официально нигде не
зарегистрирована. Странно?
— Ну, да… Дело скверное.
— К кому из ваших мог обращаться Гребешков?
— Понятия не имею.
Она постучала карандашиком по столу, размышляя, как тут можно
что-то вычислить. Раздался стук, а за ним голос из-за приоткрытой
двери:
— Разрешите, Галина Владимировна?
— Входи, Горин, — ответила Галя. – На ловца и зверь.
В кабинет юркнул молодой паренек в прокурорской форме:
— Вот, результаты СПЭК пришли.
Он положил кипу бумаг на стол и, заметив на столе фотокарточку
Гребешкова, воскликнул:
— О, это же тот, кого недавно прирезали. Дело как раз у меня
сейчас. Все глухо пока. Подозреваемых нет. Кстати, Галина
Владимировна. Не знаете случайно, зачем убитый Гребешков к Дубову
приходил? Два раза…
От сказанного я буквально раскрыл рот, но быстро взял себя в
руки и стал наблюдать за реакцией Гали. Та, похоже, была ошарашена
не меньше моего. Озадаченно моргала и теребила пуговицу на
форменном кителе. Наконец, едва заметно повела плечами, выпрямила
спину – собралась.
— Горин, — хлопнула она по столу, — ты ничего не путаешь?
— Нет, конечно, он приходил незадолго до своей смерти в
прокуратуру. Вот только когда точно — не помню. А потом, когда дело
по его убийству мне поручили, я его сразу узнал по фото. Такой
стиляга легко запоминается. Точно говорю, это он приходил.