— Неигроки могут увеличивать свой уровень убийством игроков.
Полученные очки характеристик у них распределяются рандомно, или по
усмотрению Системы. Физические характеристики могут изменяться,
согласно очкам характеристик, — любезно сообщила, ну хрен с
ней, пусть будет Система.
— Количество опыта зависит от уровня неигрока?
— Опыт прямо пропорционален уровню игрока. Я знаю, что ты
хочешь узнать, игрок, — холодный, равнодушный голос,
пробирающий до мурашек, почему-то я сразу этого не заметил. —
Этот неигрок был нулевого уровня.
— Она, это была она, и у нее было имя, — я сплюнул на
пол горькую тягучую слюну. Сейчас последнее, о чем надо было
задумываться, это об асептике и антисептике, а программа
производственного контроля вообще ушла в прошлое, канув в
небытие.
— У игроков и неигроков нулевого уровня не может быть
собственных имен.
— Заткнись, — процедил я, подходя к большому
процедурному столу и начиная открывать ящики и биксы, пытаясь найти
хоть что-то, что могло бы мне пригодиться для того, чтобы выйти из
здания. Что я мог использовать в качестве оружия. Не найдя ничего
подходящего, я залез в шкаф с лекарствами и начал наполнять шприцы
убойными коктейлями. Проблем с выбором не было, учитывая специфику
палаты, все, что находилось в шкафу в больших дозах могло как
поднять на ноги, так и отправить на тот свет. Убрав заполненные
шприцы в карман, я направился к двери, бросив при этом задумчивый
взгляд на Демидова. В голове крутилась мысль о том, что Марина
почему-то его не тронула. Но этот вопрос был из разряда тех, ответа
на который я получить пока все равно не смогу, поэтому можно пока
об этой странности не думать.
Реанимационных палат в больнице было три, плюс ПИТ — палата
интенсивной терапии, и все это до недавнего времени было моим
хозяйством, целое отделение, куцее, правда, но со всеми положенными
кунштюками. Я знал в этих палатах каждую трещинку на потолке и
каждого микроба в решетке вентиляции, которого с поразительным
упорством оттуда доставали злые представители Росспотребнадзора при
проведении очередной проверки производственного контроля. И что мы
с Борисовной только не делали, чем эту блядскую вентиляцию не
протравливали, проклятый стрептококк раз за разом высеивался,
добавляя головной боли главному, которому приходилось выплачивать
штрафы из бюджета больницы, который был отнюдь не резиновый. Это
было мое царство и моя зона ответственности, в которой я чувствовал
себя наиболее уверенно.