— Алексей Владимирович, комплекс, — прошептала Маринка, подавая
электроды, в то время, как я чувствовал, что с трудом расцепляю
словно сведенные судорогой пальцы. Что за черт? Перед глазами снова
замелькали мушки, на этот раз полноценная рябь, такая, что
захотелось смахнуть ее рукой. Да что со мной сегодня? Взгляд на
монитор, действительно комплекс, вот только не тот, что был мне
нужен.
— Это я надавил, заставил сократиться, — говорю сквозь зубы,
стараясь соблюдать спокойствие. Ведь опытная же девка, зачем
дурацкими вопросами отвлекает? — Разряд!
Выгнувшееся дугой тело, на этот раз чуть дольше, так ведь и
разряд сильнее предыдущего. Снова отбрасываю электроды. Руки в
замок, поехали. На пятой экскурсии противный писк прервался.
Пик-пик-пик, — взгляд на экран и с облегчением перестаю качать.
Получилось.
— Ритм восстановлен, в двадцать один час девятнадцать минут, —
поворачиваюсь к Маринке, которая с деловым видом ставит
дефибриллятор на зарядку. Правильно, он всегда должен быть заряжен,
всегда должен быть готов начать работу. — Ритм синусовый. Ты
записала?
— Конечно, Алексей Владимирович, не беспокойтесь, все в лучшем
виде.
— Смотри у меня, — монитор продолжал размеренно пищать, аппарат
искусственного дыхания равномерно дышал за Демидова. Мне же, как
это всегда бывало после успешной реанимации, захотелось курить.
Оставив Маринку на посту, я пошел из ПИТа, отмечая про себя, что
скованность, совсем недавно поразившая меня, куда-то исчезла, так
же, как и рябь перед глазами. — Да, пенсию не зря дают, —
пробормотал я, направляясь в ординаторскую.
В ординаторской ничего не изменилось. Васька все так же рубился
за очередного эльфа или орка, периодически издавая
нечленораздельные звуки. Сашка пока нас не почтил своим царственным
вниманием. Скорее всего, в своем кабинете хвосты бумажные
подчищает, пользуясь случаем. Я подошел к окну, отодвинул штору и
сел на подоконник, открывая форточку. Было пасмурно, и, уже
началось смеркаться. Я успел сделать пару затяжек, когда тишину
наступающей ночи прорезал звук сирены, несущейся к приемнику
скорой.
— Начинается, — сказал я, поднося сигарету к губам.
— Может инфаркт? Или инсульт? — в голосе Васьки послышалась
такая надежда, что я едва не расхохотался, покосившись на него.
Молодой хирург так внимательно слушал звуки сирены, что даже
оторвался на время от игры, что не преминуло сказаться на
результате. — Ах, ты, зараза! Все, меня сделали. — он заложил руки
за голову и потянулся. И тут послышался очередной звук сирены, а
потом еще один. — Не, не инфаркт, — и он витиевато выругался. — Как
бы не авария какая.