Я вышел на порог «Королевской трапезы», которая полностью
соответствовала своему названию, так как была увешана вывесками с
золотыми головами неких несомненно коронованных особ, и головы эти
были столь явно отделены от приличествующих им тел, что на ум
приходили все эшафоты, на которых кончали дни своего величия
сильные мира сего. Я задумался, как могли бы трапезничать люди,
столь сурово разделенные с большей частью своей пищеварительной
системы, и даже пару раз хихикнул, прежде, чем понял, что мне в
грудь упирается острие самой настоящей шпаги.
Трое игроков со знаками клана «Глубоко фиолетово» перекрыли
тротуар, а тот, кто тыкал в меня шпагой, тип с ником Конабиц,
улыбался ухмылкой аллигатора, разглядывая меня, как некую
диковинную бабочку, которую он как раз собирается насадить на
булавку.
- Кого мы тут видим! - сказал Конабиц. - всего десять минут, как
сошли с корабля, а тут такое по улицам бродит.
Насколько я понимал, убивать они меня не станут, а как-нибудь
вырубят и похитят. Ева говорила, что на форумных объявлениях за
меня давали награду лишь в том случае, если я буду «доставлен в
резиденцию клана живым». И так как за все время нашей жизни в
Виване никто из местных или туристов ни разу не обратил на меня
особого внимания, мы сочли, что это объявление затерялось среди
множества подобных, да и награда в 5 тысяч золотых вряд ли кого
могла так уж соблазнить. В общем, моя персона не вызвала никакого
интереса среди местных сообществ охотников за людьми, всеми
разыскиваемой знаменитостью я не стал, и лишь исключительная
невезучесть привела меня в этот злосчастный миг под нос фиолетовых,
волей случая оказавшихся в виванском порту.
Все это пронеслось в голове за доли секунды, а тело в это время
зажило собственной жизнью. Я упал навзничь так быстро, словно всю
жизнь этому учился, одновременно рука выхватила из инвентаря
маленькую бутылку и швырнула ее в фиолетовых.
Вообще-то «красное ведьмино зелье» не стоит разбрасывать куда ни
попадя. Даже капля его, попав на кожу, вызывает сильнейший зуд,
который, в свою очередь, вызывает такую вспышку тупой ярости, что
когда я опробовал в целях эксперимента зелье на собственном
запястье, ребята с трудом оттащили меня от кресла, которое я
попытался разобрать на щепки только по той причине, что оно
оказалось у меня на дороге. Тупоумный приступ ненависти, слегка
разбавляемый страстным желанием чесаться, длится не больше минуты —
и этой минуты мне сейчас хватило, чтобы перекатиться на четвереньки
и упрыгать обратно в «Трапезу», где я, сшибая по дороге столики и
лимоны в кадках, рванул на кухню к Дэдди и забился под разделочный
стол, дрожа всем телом, как гигантский перепуганный кролик.