Телефон Ани я уже помнил на память. Как и телефон Веника,
собственно. И Феликса. Да уж, подалуй, стоило отказаться от
мобильника, чтобы вспомнить, какой на самом деле обширный у нас
объем памяти, если не забивать его все время всяким мусором.
— Анечка, привет! — бодро поздоровался я. — Не отвлекаю?
— Ваня, ты можешь приехать прямо сейчас? — вдруг сказала она. И
голос у нее был... непонятный.
Промерзший автобус, дребезжа всеми своими запчастями, несся по
пустому Закорскому тракту. Кроме меня пассажиров было всего трое —
клюющий носом дедок с зажатым между коленями станковым рюкзаком и
две женщины в одинаковых черных шубах и меховых шапках. Я устроился
рядом с серо-синим ящиком кассы. На каждом ухабе эта коробка с
ручкой для выкручивания билетиков подскакивала, монетки внутри
немелодично брякали. А я заключал сам с собой пари, упадет мой
пятачок, повисший на краю ленты, внутрь к остальным монетам, когда
тряхнет следующий раз, или нет. Пока держался.
Масляно-желтый свет редких фонарей выхватывал из окружающей ночи
то стенд с улыбчивым олимпийским мишкой, который поставили еще
летом, и так до сих пор и не убрали. То кусок бетонного забора с
темным нагромождением контейнеров за ним, то памятную стелу в честь
какой-то годовщины Великого Октября. Автобус чуть сбавлял скорость
рядом с пустыми остановками, но когда никто из имеющихся в наличии
пассажиров не делал движения к выходу, снова жал газовал и мчался
дальше.
Я выскочил на своей остановке. Водитель, зараза такая, тронулся,
не успев даже остановиться. Меня обдало ледяной крошкой и облаком
выхлопных газов. Я прошипел про водилу матерное и потащился по
тропинке к тепло мерцающей окнами громадине дома.
Немного странно было. Я ехал в том же лифте, что и в прошлый
раз. Только теперь к моим собственным воспоминаниям об этом
добавились еще смутные образы, доставшиеся мне под гипнозом от
предшественника. В какой-то момент даже как будто поджилки
затряслись. Только не у меня, а у Ивана. Я тряхнул головой,
прогоняя неприятное ощущение свободного падения и ледяного ветра в
лицо.
В этот момент двери лифта разъехались и выпустили меня на
сумеречную площадку. Напротив на стене — знакомая уже цифра 8.
Двадцать ступенек. Пимпочка звонка.
Торопливые легкие шаги с той стороны, замок щелкнул, дверь
открылась.