– Ваш мальчик? – спросил ревизор.
– Это мой студент, – ответил преподаватель.
Оштрафовали ощутимо: месяц водой питался.
С особым чувством вспоминаю службу в армии, где все по приказу. Сказали, прыгай с парашютом, значит, прыгай. А не приняли во внимание мой вес – меньше нормы. Прыжок получился затяжным, парашют раскрылся у самой земли. Все бы тип-топ, да пристала медвежья болезнь. Пришлось через город идти пешком.
У благих пожеланий не должно быть плохого конца, не логично это. Пусть Вера Гавриловна сама поищет в торте золотое колечко. Кажется, она не против, давно туфли без каблучков носит. Только бы не оконфузиться. Было такое. По Интернету познакомился с барышней – оказалась великанша. Хорошо не заметила меня, успел я юркнуть в группу младших школьников.
Меня обзывают фанерой. А сами кто, картон? Своего «я» нет ни у кого. Даже в конторе моего отца, где все поддакивают своему начальнику. Ни одной собственной мысли: Иван Иванович сказали, Иван Иванович сказали. И интонация та же, и голос. Репродуктор какой-то.
Это Иван Иванович посоветовал мне поехать в Москву, когда узнал, что я хочу стать певицей. Езжай, говорит, голоса нет, так формами возьмешь, вон какие отъела. Не пойму в кого, мать твоя плоская, и не только стопами.
Как в воду глядел. Будто не в студию, а на ферму попала. Продюсер Зонов, как петух, сразу взял за холку:
– На фабрику звезд бы тебя. Да ладно, сами засветим, если откроешь душу. Формы – формами, а содержание – содержанием.
Заметила я, он во всем подражает коллеге Пригожину, даже прической, и надо было использовать это обстоятельство. Я – в загс, менять имя, правильно – на Валерию. Теперь выхожу на сцену не реже, чем она.
А режиссер наш Попугаев. Даже названия лучших шоу содрал у заокеанских коллег.
Многие восхищаются талантом композитора Воронина: раньше играл на пиле в оркестре «Лесорубы», считая, что фасоль одна нота, а теперь – каждая вторая песня шедевр. Выуживает он музыкальные фразы из эфира. Ввел в оркестр негритянскую дудку вувузелу. А почему? На ней играет его теща. За новаторство получил орден.
Обнаглели наши поп-певички, рта не раскрывают на сцене. Понимаю тех, кому за шестьдесят – челюсти могут вывалиться. А молодые: губы одеревенели от впрыскиваний?
Собратья тащатся друг от друга: как оригинально – трясла ягодицами в такт барабану! Деревянное исполнение им до лампочки, пусть музыкальные столяры разбираются.