Я был не прав, тебе грубя!
Но на меня ты не сердись
Я очень Катю полюбил!
И ты со мною примирись —
Хочу, чтоб ты меня простил!
Теря немного размяк от такого признания, но прощать Гошу совсем не собирался!
Ранним утром Терентий, как и обещал, повёл Гошу к медной горе. Перед этим Гоша наскоро позавтракал, повязал на шею свой любимый платок с изображением пальм, попугаев и дельфинов – и был готов к любому пути! Шли они долго – и по лесным тропам, и без троп, через два моста, мимо какой-то деревни, потом через поле, потом по болоту и пришли, наконец, к старой-престарой обвалившейся шахте.
– Всё, пришли! – объявил уставший кот.
– А… что это такое? – не понял Гоша, с удивлением разглядывая большую тёмную дыру в земле, заросшую по краям травой и мелким кустарником.
– Что, что – шахта! – хмыкнул Терентий, посматривая свысока на глупого городского жителя, который даже шахту не знает, а уж строит из себя…
– Теря, а что такое шахта? А? – жалобным голосом спросил Гоша, полностью признавая превосходство деревенского неграмотного кота в данном вопросе.
– Здесь раньше медную руду добывали, – снизошёл до объяснений довольный Теря, – вот именно там и есть медная гора! Но только дальше я не пойду! Теперь действуй самостоятельно!
– Спасибо, брат, – расчувствовался наш попугай, – ладно, дальше уж сам как-нибудь справлюсь!
Терентий ничего больше не сказал, лишь махнул хвостом и побежал обратно.
Ну, всё, брат, я тебе помог,
К старинной шахте приволок,
А дальше – сам спускайся!
Цветочек Кате раздобудь,
Уж постарайся как-нибудь,
А лучше – потеряйся!
Как славно жили мы втроём,
Но ты припёрся в этот дом
И мой покой нарушил!
Любила Катя лишь меня…
Да друг без друга мы – ни дня,
И был я ей послушен!
Я очень Катеньку люблю
И я тебя не потерплю —
Решу с тобой задачу!
И если сгинешь ты в горе,
В крысиной гадостной норе,
Поверь, я не заплачу!
Гоша проводил взглядом «брата Терентия», полетал немного вокруг страшной ямы, собирая в кулак всю свою волю, потом всё-таки набрался мужества и нырнул в чёрный провал.
Он с замиранием сердца летел вдоль обрушенного тоннеля и старался не смотреть вниз, на снующих и копошащихся крыс, которых было тут – несметное количество!
Наконец, к огромной своей радости, Гоша заметил впереди какой-то просвет. Это лучи солнца пробивались сквозь прогнившую решетку и освещали скальные стены тоннеля. Попугай обрадовался и постучал клювом по скале: