Дней связующая нить. О родных Даниила Хармса - страница 3

Умывшись с дороги и едва переведя дух от родственных объятий, наш герой был усажен за богатый стол, который по такому случаю накрыт был в зале. В одном углу залы вделан был шкаф с лучшими фарфоровыми чашками, которые редко употреблялись, и с двумя фарфоровыми китайскими болванами. В другом углу на мраморном столике стояли столовые часы. В зале были еще стенные часы: с курантами, то есть с музыкой. Зеркала в простенке между окнами залы были в потускневших вызолоченных рамах.

Со щемящим чувством смотрел Василий на стены дома родителей, что были обиты грубыми обоями. Обои эти на полтора аршина не доходили до полу; этот остаток, называвшийся панелью, был обтянут толстым холстом и выкрашен на клею мелом и разрисованы домашним художником. С удивлением видел Василий подросших сестер – Агашу, Наташу, Лизоньку, малышку Глафиру, да братца Петрушу – заполнивших в его отсутствие низенькие комнаты старого помещичьего дома. А Петруша не сводил глаз с молодого офицера, так и норовя незаметно потрогать военную амуницию старшего брата.

Василий узнавал и не узнавал родную семью. В свои 20 лет он столько успел прожить и прочувствовать, что с полным правом мог ощущать себя настоящим ветераном. За его плечами были сражения, потери друзей, боевые раны и награды. А здесь, дома жизнь текла по-прежнему неспешно. Только родители, как и родительский дом, постарели и как бы сделались меньше ростом.

– А помните, маменька, как вы брали мою голову, когда я был маленький, себе на колени, и с ласкою расчесывали своим гребешком. Вы все говорили, что таких кудрей, как у меня, ни у кого в целом свете нет?

– Неужто, Васенька, ты про это помнишь? – всплеснула руками Александра Васильевна. Она по случаю возвращения сына принарядилась, была в высоком кружевном чепце, разрумянившаяся от волнения. Глаза ее, большие и темные, как у сына, ярко блестели, то ли от близких слез, то ли от сдерживаемой радости.

– Никогда не забывал! – серьезно сказал Василий. – Может этим и спасался, да еще вашим молитвами, матушка.

– И я за вас, братец, каждый день молилась! Маменька велела, почитай каждый день, в нашей домовой церкви службу справлять, за воинов молиться. – встряла в разговор бойкая Наташа.

– Вот в кого такая уродилась? – погрозил пальцем старый майор-почто старших перебиваешь и без спросу говоришь?