Напоминать себе,
что я здесь ради семьи, приходилось все чаще. Этот фьорд начинал
вызывать такое глубокое отвращение, что держать себя в руках
становилось все сложнее и сложнее. Но отступать нельзя — за мной
Марита и бабушка. Я должна сделать все, чтобы им помочь.
— Платье
нормальное, и то хорошо, — продолжал он оценивать мою одежду. — Да
и то… как сказать, нормальное. С такими рукавами сезона два уже не
ходят. Хотя о чем я? К вам в глушь пока мода дойдет, во Фринштаде
поколение сменится. Да, с тобой в приличное место не сунешься! — Он
еще раз окинул меня высокомерно-презрительным взглядом и добавил: —
Ладно, чего здесь без толку стоять? Пойдем посидим в привокзальном
кафе, поговорим. Там освещение плохое, никто не разглядит
толком.
На языке так и
вертелось: «Вы сейчас про свой тональный крем, фьорд Берлисенсис?»
— но я сжала зубы и напомнила себе, что на мне лежит
ответственность перед семьей. В глубине души еще теплилась надежда,
что такое поведение — лишь маска, прикрывающая нежное, израненное
несчастной любовью сердце, но уже так глубоко, что скоро ей, этой
надежде, на поверхность не выбраться. Так и угаснет, заваленная
слоями откровенного хамства и пренебрежения.
Он развернулся,
не только не подав мне руки, но и не предложив помочь понести
чемодан, и неторопливо зашагал к зданию вокзала, предоставляя мне
полное право идти за ним самостоятельно. Хотелось плюнуть ему
вслед, развернуться и ближайшим экспрессом уехать назад в Риойу. Но
воспитанные фьордины не плюются на улице. Строго говоря, они вообще
не плюются.
Я опять
вспомнила о Марите и бабушке, ради которых согласилась на это
сомнительное мероприятие, и решила узнать, о чем он хочет
поговорить. Возможно, удастся прийти к компромиссу? Я сцепила зубы
и поплелась за ним. Ноги болели так, что хотелось снять эти
проклятые туфли и выбросить в ближайшую урну. Все равно они не
вызывают у этого высокородного хама ничего кроме насмешек.
Хам добрел до
привокзального кафе — аккуратного, чистого и очень светлого. Запахи
там тоже витали неплохие, сразу напомнившие желудку о необходимости
иногда есть. Я уж было обрадовалась, но Берлисенсис нахмурился и
сказал:
— Нет, слишком
светло. Вдруг меня с тобой увидит кто из знакомых? Позора потом не
оберешься Тебя сначала отмыть нужно, прежде чем в обществе
показывать. Удружила мне бабушка, ничего не скажешь… Могла и
поприличнее чего подобрать.