— Правильно
понимаешь, — осклабился он. — Предупреждаю сразу: менять ничего не
собираюсь, меня все устраивает.
— А от меня
требуется образцовое поведение, — с насмешкой сказала я.
— Естественно, детка.
Моя жена не должна позволять лишнего с посторонними мужчинами. В
твоем воспитании многовато пробелов, но четкие указания понять-то
должна, не совсем же дура? Иначе смысла в нашем браке ни я не вижу,
ни бабушка не найдет. Сама подумай, кому гулящая жена нужна?
Я промолчала,
хотя с каждой минутой он казался мне гаже и гаже.
— Мои условия ты
знаешь, — нагло продолжил он. — Можешь сказать свои. Не обещаю, что
выполню, но послушать интересно.
— Хочу перевезти
родных во Фринштад, — сказала я, уже понимая, что все это —
бессмысленно.
Он насмешливо
фыркнул.
— И у нас
поселить? Сдурела? Мне тебя одной за глаза хватит, к чему еще этот
балласт из твоей родни? Кормить, поить, одевать? На целителей
тратиться? Даже не рассчитывай на это.
— Но ваша
бабушка говорила…
— Кто ее слушать
будет? — оборвал он меня. — Возраст у нее, сама понимаешь. Сегодня
пообещала — завтра забыла. Так что решать мне, а я тебе уже сказал
— не рассчитывай, мне приживалки не нужны.
Я подавленно
молчала, пытаясь понять, что делать дальше. Смысла в браке на
условиях, выдвинутых женихом, не было, ехать к его бабушке — тоже.
Вернуться домой? Посмотреть в глаза Марите? Глаза, которые
окончательно потухнут, из которых уйдет всякая надежда на хорошее
будущее? Если с нами хотят породниться лишь такие неприглядные
типы, ничего хорошего ждать не приходится. Нужно признать — мы
изгои, смириться и жить как-то с этим знанием.
— У тебя все,
детка? — спросил Берлисенсис, о котором я успела забыть. — Тогда
давай снимем номер, можно даже здесь. Вон реклама висит.
— Номер? —
недоуменно спросила я.
Одинокой фьорде
неприлично останавливаться в гостиницах. Он должен был предложить
отвезти меня в дом своей бабушки. А если она живет далеко, а он
очень занят — родителей. Фьордина Берлисенсис обещала оплатить
часть нашего долга, но теперь я была уверена, что этого не
произойдет. Даже спрашивать ее внука не стала. К чему?
Настолько жадных
фьордов я еще не встречала. Он не предложил даже чашку чая в
буфете, хотя прекрасно знал, что я после долгой дороги. И если
бабушка хоть чуть-чуть похожа на внука, о своем обещании она
благополучно забудет. А не забудет — внук грудью встанет на защиту
семейных денег.