— Одеваешься ты
плохо, — сказал Берлисенсис. — Воспитание тоже не ахти. Но, может,
твой темперамент окажется для меня подходящим? Я просто обязан
попытаться найти в тебе что-то хорошее. Покувыркаемся в кроватке
пару часиков, глядишь, само найдется. — Он похабно усмехнулся и
добавил: — Уверен, детка, без одежды ты выглядишь намного лучше,
чем в этом тряпье.
— Боюсь, фьорд
Берлисенсис, — холодно сказала я, — этого вам никогда не
узнать.
Я встала, гордо
подняла голову и пошла к выходу, стараясь не прихрамывать. Лучше
прожить жизнь одной и в бедности, чем с отвратительным типом, вся
внутренняя суть которого — сплошное уродство. Родниться с такими —
ронять честь семьи.
Перед дверью я
зачем-то оглянулась. Берлисенсис про меня уже и не думал, он
невозмутимо болтал с кем-то по артефакту. С «крошкой», наверное.
Радовал, что сегодня ночью кувыркаться будет с ней.
Первым делом я пошла смотреть расписание.
Хотелось немедленно вернуться домой, а не изображать пугало на
привокзальной площади. Презрительные слова Берлисенсиса о моих
вещах до сих пор стояли в ушах. Сама я не замечала, чтобы моя
одежда сильно отличалась от принятой во Фринштаде, но вдруг я
видела только приезжих, а столичные жители не только носят другое,
но и отмечают все несуразности в чужом облике? Быть объектом
насмешек я не хотела. Хорошо, пока пальцами в меня не тыкали и в
голос не смеялись.
Расписание
нанесло очередной удар: в ближайшие два дня экспресса до Риойи не
было. «В связи с ремонтными работами», — гласила
приписка.
Я тоскливо
оглянулась на зал ожидания. Даже если бы он не закрывался на ночь,
о чем сообщала табличка при входе, два дня на жестких скамейках я
не выдержу. Придется снимать номер в гостинице. Я расстроенно
подумала, что потрачу последние семейные деньги и вернусь ни с чем.
Но выбора нет. Не ночевать же на улице?
Но где искать
гостиницу? Начинало темнеть, а редкие прохожие пробегали слишком
далеко, чтобы их остановить и спросить. Ходить было тяжело. Старые
туфли хоть и выглядели прилично в сравнении с теми, что я обычно
носила, были такими жесткими, что казались сделанными даже не из
дерева — железа. Страшно представить, что они сотворили с моими
ногами.
Тут на глаза
попалось объявление, на которое указал Берлисенсис, когда выразил
желание найти во мне хоть что-то положительное. И был в этом
объявлении не только адрес гостиницы, но и схема, как добираться.
Четкая такая схема, со стрелочками и расстояниями. Так недалеко
даже я дохромаю.