– А ты с Викторией на тему родителей не говорил? – Будущий Викин начальник потянулся за сигаретой.
– Да что же я? Садист, что ли, девочку такими вопросами мучить? Это же на всю жизнь травма!
«А уж мне-то какая травма, – подумал Стас, – и друга лишился, и жены. Сама призналась, когда вытаскивали из петли, что любовниками в свое время были. Психозы у Ларки начались еще когда Мишка женился на своей Санчес, а как уехал и не оставил адреса – вешаться собралась… Отнесла Михино письмо Маргарите да в хозяйственный за веревкой… И жизнь мне с тех пор с ней не жизнь, и бросить больного человека не могу. Эх, Вишнев-Черешнев, наколол же ты дров!»
– Что ты говоришь? – переспросил Бориса отвлекшийся на неприятные думы Говорко.
– Говорю, что согласен – травма на всю жизнь, – задумчиво произнес Трофимович и закусил лежащий на столе Parker.
– Поэтому, – профессор протянул руку и вытащил изо рта оппонента свою ручку (подарок дочери), – я даже виду не подаю, что знаю про всю ее семью, включая сестру-близняшку.
Вишня предложение интересной работы с маленькой зарплатой приняла: тема исследования оказалась весьма захватывающей – грех отказываться.
Еще дед Санчес говорил им с сестрой: «Девочки, как бы жизнь ни повернулась, не разменивайтесь на сиюминутные выгоды. Постарайтесь заниматься любимым делом. Придет время, и оно принесет свои плоды». Сестры внимательно выслушали дела и согласились. Каждая по-своему.
Про Нику отдельный разговор, а Вика любила возиться с цифрами – такие миры открывались, что и книг не надо, но она их все равно читала – расширяла горизонты. Санчесы никогда богато не жили, и девчонки привыкли зарабатывать на жизнь с малолетства. У Ники случались разовые заработки, а Вика репетиторствовала, как дед, или писала курсовые нерадивым студентам. Это, как ни странно, позволяло заниматься любимыми делами, которые материальных плодов пока не приносили, но щедро одаривали духовными. Может, именно их имел в виду Донкихот?
– Вы тоже родом из Прибалтики? – первым делом осведомилась у Бориса Трофимовича однофамилица с одним синим, а вторым фиолетовым глазом.
– Нет, – оторопело ответил будущий Викин шеф – уж чего он только не видел. Но такого! – Я из деревни Вишнево Самарской, как сейчас принято говорить, губернии. Барин в тех краях, еще задолго до революции, роскошный вишневый сад разбил – со всего мира саженцев навез. Внучки тех вишен до сих пор цветут и плодоносят. Говорят, с тех времен все, кто живет в деревне, – Вишневы. А, прошу прощения за мою бестактность, что у вас с глазами?