Девушка сама не ожидала от себя такой бурной реакции. Она упала на тюфяк и горько разрыдалась.
Марта села рядом и принялась гладить её по голове.
– Не плачь, дочка! Возможно, тебе просто нужно время. Ты не подумала о том, что можешь влюбиться? Тогда ты сама захочешь выйти замуж и родить детей.
–Не-ет!
Женька вспомнила лица суровых бородатых воинов и содрогнулась. Никогда она не выйдет замуж за подобного дикаря. И что только в них находили прекрасные дамы? Она рыдала долго и горько, пока слёзы не иссякли. Сердце Отца Бертрана дрогнуло.
– Ладно! Я попытаюсь помочь тебе. Возможно, я уговорю лорда, и он разрешит сделать из тебя писаря. Но я не всесильный. А пока слушайте мой план…
Утро выдалось на редкость тёплым и солнечным. Даже не верилось, что только середина апреля. Выйдя на улицу, Женька с наслаждением вдохнула чистый горный воздух. Снег уже растаял, и вся природа начала оживать, внося в скучный серый пейзаж разнообразные краски. Памятуя о том, что скоро начнутся испытания, девушка решила не тратить время зря. Теперь каждое утро для неё начиналось с лёгкой пробежки и плаванья. Накинув тёплый плащ на голое тело, она спустилась к озеру. Вода была кристально чистой, но неописуемо холодной, просто ледяной. Завязав отросшие волосы куском тонкой ткани, скинув плащ на камни, она стиснула зубы и вошла в воду по пояс. Теперь нужно было двигаться. И Женька поплыла.
Лорд вышел из крепости без сопровождения и направился в сторону деревни. Он был весьма раздражён тем, что так и не смог выманить врага на бой. Разбив лагерь у самой границе, он долго ждал мерзавца. Когда терпение иссякло, Ройс решил поговорить с шотландскими лэрдами, которые охотно согласились на встречу. В шатре собралось шесть предводителей кланов, а на границе столпилось целое войско. Макклауд, высокий кареглазый мужчина с рыжей бородой и устрашающим шрамом на левой щеке выступил от имени вождей.
– Нет, Ройс! Нам не нужны проблемы. Поверь, наши кланы тоже пострадали из-за этого шакала. Мы ничего не забыли. Ведь Эдуард двинул на нас свои войска! И я клянусь тебе сейчас, как клялся тринадцать лет назад, что мы тут не при чём. Никто из нас не даст приют этому сукиному сыну, тем более, не станет ему помогать. Если он появится на моей земле, я собственноручно отрублю голову гадёнышу и пришлю тебе в мешке.