– Д-должно быть, какая-то ошибка.
Гарри закурил сигарету. Джона затошнило от дыма.
– Никакой ошибки, Джон. Это подпись Ленни. А это – Грейс. Неужели мы, по-вашему, не проверили подлинность?
Документы были юридически заверенными приказами, изменявшими структуру владения «Кворумом». При этом вся доля Джона переводилась на имя Грейс. На каждом стояла дата 8 июня. За день до бала в «Кворуме». Каждый был подписан Ленни и Грейс.
– Не обманывайте себя, Джон. Брукштайны вас обобрали. Хотели забрать оставшиеся деньги и сбежать.
– Н-нет. Ленни не сделал бы так-кого. Т-только не со мной.
– Да прочтите вы это! Доказательства перед вами. Черным по белому. Он это сделал. ОНИ сделали это. Вместе. Не думаете, что пора бы уже перестать защищать их?
Джон зажмурился. Думать почему-то не получалось.
Сколько он пробыл в этой комнате? Три часа? Четыре?
Он вспомнил о Грейс. Как там она, одна в морге? Полицейские не позволили ему ехать с ней. Бедная девочка наверняка сойдет с ума от ужаса.
– Л-Ленни имел полное право реструктуризовать компанию, как ему было угодно. «Кворум» был его бизнесом.
Гарри Бейн, не веря ушам, уставился на финансиста.
– То есть вы не возражаете против того, что Ленни Брукштайн вас обчистил?
– А я говорю, что этого не могло быть.
– Но это есть. И все изложено в этих бумагах.
– Должно быть, у него были свои причины. Его здесь н-нет. Некому защитить его д-доброе имя.
– Доброе имя?! – расхохотался Бейн. – Ленни Брукштайн был мошенником, и жена недалеко от него ушла. Это мы знаем точно. Вопрос в том, ЧЕГО мы не знаем. Что вы от нас скрываете?
– Н-ничего я не скрываю.
– Почему вы его защищаете?
– Он был моим другом.
«Моим единственным другом».
– Он не был вашим другом. Он использовал вас, Джон. Использовал с самого начала. Интересно, зачем такому блестящему уму, как Ленни, понадобился в команде такой простак, как вы? Вы когда-нибудь задавали себе такой вопрос?
«Постоянно».
– И почему же?
– Потому что вы придавали ему легитимность – вот почему. Потому что вели себя как глупый, обожающий его и слепо преданный лох. Как собака.
Джон резко вскинул голову. Перед ним была ехидно ухмылявшаяся физиономия Гарри Бейна. Но голос! Голос принадлежал Кэролайн!
– Ты просто комнатная собачка, Джон! Ты жалок! Хоть бы раз постоял за себя!
– Все было не так.
– Нет? А кто же тогда? Потому что, с моей точки зрения, вы либо гребаный кретин, который не видел, что происходит у него под носом, либо все знали.