– Я н-н-ничего не знал!
– Не верю. Где деньги, Джон?
– Н-не знаю.
– Куда вы их запрятали? Вы со своим ДРУЖКОМ Ленни Брукштайном? Парнем, который так вам доверял? Полагался на ваши советы? Куда вы дели наличные?
– Я уже говорил, чт-то не…
– Может, нам следует потолковать с Эндрю Престоном? Это ему доверял Брукштайн на самом деле?
– Кон-нечно, нет! Ленни был вс-сегда ближе ко мне, чем к Эндрю.
– Настолько близок, что отдал ваши акции Грейс?
Пронзительный свист в голове Джона становился все громче. Словно вскипевший чайник…
– Где они, Джон? Где деньги? Если вы не были преданным псом Ленни, докажите это!
Свист стал таким оглушительным, что, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки.
– Где гребаные деньги, Джон?!
– Не знаю!
Обмякший на стуле Джон разразился слезами.
– Ради всего св-вятого, что вам от меня нужно? Не знаю я!
Стоявший по другую сторону двустороннего стекла Анджело Микеле обратился к психологу:
– Ну? Что вы думаете?
– Думаю, он не лжет. Действительно ничего не знает. При виде этого документа он чуть в обморок не упал!
Анджело кивнул.
Интересно, сумеет ли этот автомат Уильямс чего-то добиться у Грейс?
– Где вы были, когда подписывали эти документы?
Грейс пыталась сосредоточиться. Все еще не оправившаяся от потрясения, она честно старалась понять, где находится. Мрачный седой мужчина, сидевший напротив, кажется, сотрудник ФБР. Он арестовал ее, когда она выходила из морга, и куда-то повез, но она никак не могла вспомнить, куда именно и сколько времени заняла дорога. Теперь сидела в белой комнате без окон, а перед глазами, словно в ужастике, мелькали кадры стола в морге и изуродованного тела Ленни. Мужчина продолжал говорить:
– Они датированы восьмым июня.
«Кожа белая, восковидная, как творожистая смазка, которая покрывает кожу новорожденного…»
– Миссис Брукштайн, эти документы доказывают, что вы сознательно стали партнером «Кворум интернэшнл» с целью получать незаконные доходы, с 2004 по 2009 год.
– Я ничего не знаю, – едва слышно прошептала Грейс.
Гэвин подался вперед, так что его лицо оказалось в миллиметре от ее собственного. Грейс ощутила несвежее дыхание.
– Не лгите мне, миссис Брукштайн, иначе очень об этом пожалеете.
Грейс подняла голову и увидела в его глазах безжалостную пустоту. Холодный кинжал страха пронзил ее.
– Я не лгу.