– Не знаю, откуда ты тут взялась, цветочек, но я не позволю
тебе встать между мной и Агнаром. Не для того я весь этот путь проделала,
вытерпела столько унижений в роли бесправной фаворитки, ублажала его, подстраивалась
под каждый вздох, чтобы сейчас, когда я так близка к цели, позволить какой-то
провинциаотной замухрышке отобрать у меня то, к чему я двигалась столько лет.
«О чем вы? Где я, и где первый лорд!» – так и хотелось
прореветь мне, но холёные пальцы слишком сильно сжимали челюсти. Да я даже
смотреть в его сторону лишний раз опасалась, лишь бы не навлечь на себя гнев.
– Уведи ее в лес, – приказала леди кому-то, кто так и стоял
за моей спиной. – Да поглубже, чтобы сама не выбралась, проследи, чтобы волнеры
обязательно полакомились угощением. Обставим все так, будто она сама сбежала,
думаю, никто не удивится. Я скажу, что дрянная девка украла у меня
драгоценности и отправилась на поиски лучшей жизни.
Отпустив мое лицо, леди демонстративно вытерла ладонь о мое
же платье. После мне заткнули рот какой-то тряпицей, надели заранее
подготовленный плащ, в котором я с удивлением узнала свой собственный, и воин, что
вчера с таким упоением слюнявил мне шею, дернул меня к себе и повёл в подвал,
туда, где находились темницы для пленников. Мы прошли мимо жутких даже на вид
клеток, мимо каких-то деревянных и металлических приспособлений, которые все
были в застарелых подтеках, и уперлись в каменную кладку стены. Воин соорудил
из пальцев странную фигуру, приложил в одному ему ведомое место, и камни вдруг
поехали вверх, освобождая узкий проход. В лицо пахнуло спертым воздухом,
сыростью и плесенью. Там, куда мне суждено было ступить, было до жути темно, а
толкающая в спину ладонь не давала права выбора.
Факел мы с собой не взяли, поэтому пришлось идти вслепую,
молясь про себя, чтобы воин не выпускал моего плаща из своей грубой хватки –
все-таки в кромешной тьме это была хоть какая-то опора. В отличие от меня
северянин совершенно не нервничал и двигался вполне себе спокойно. Не удивлюсь,
если его глаза видели гораздо лучше, чем мои. По ощущениям прошло не менее
получаса к тому моменту, как я почувствовала легкое движение воздуха, а немного
погодя и смогла разглядеть ржавую решетку, загораживающую выход на улицу. Ощутив
волну облегчения, я чуть не прослезилась от счастья – тесные стены подземного
хода давили, а непроглядная тьма усиливала неприятные впечатления в разы.
Казалось, даже дышать внутри почти бесконечного коридора было тяжело, как будто
темнота и недостаток свободного места могли всерьез сковывать легкие.