Она снова испуганно глянула в окно. Каким бы ни был прочным
частокол, выдержит ли?
– Завтракать будешь? Да не бойся ты. Не войдут они.
Горницу наполнял утренний свет, делая ее просторнее и уютнее.
Миски, из которых Ярина трапезничала ночью, стояли на полках
вымытые, а в печи поспевали пироги, наполняя комнату сладким
запахом печеных яблок и свежей сдобы.
Прекрасное утро, если бы не настойчивые посетители у ворот.
– Раньше-то их леший не пущал, – продолжал как ни в чем не
бывало домовой. – Но отправился он в дорогу, луна уж минула. А эти
как прознали, что путь свободен, все бродят вокруг. Внутрь еще ни
разу не сунулись, значится, чары действуют. Токмо ослабли совсем,
еще немного – сниматься с места придется. Сегодня вон, ворота
углядели. Глядишь, скоро забор их не остановит.
Закончив шить, домовой с невиданной силой встряхнул кожух и с
улыбкой продемонстрировал свою работу, но взгляд то и дело
возвращался к окну.
– Что им нужно? – все еще пытаясь разглядеть пришельцев,
спросила Ярина.
– Поди разбери, – Торопий пожал плечами и переместился к столу,
принимаясь бережно протирать его тряпицей, смахивая одному ему
видимые пылинки. – Может, сокровища найти хотят, может, думают, что
тут чудо-юдо поселилось. Хозяйку-то все знали. Пока она жива была,
без конца ходили. Не глядели на ее нрав крутой. То стрелы им
заговори, то зелье на удачу сготовь. А как сгинула, да потом
чародей этот проклятущий появился, словно с цепи сорвались. Хорошо,
леший им вовремя пути затворил. А теперь вон оно как выходит.
Жадное до чужого добра ваше племя, ох, жадное.
Домовой потянулся и распахнул соседнее окошко, впуская в горницу
вместе со студеным утренним воздухом обрывки разговора, от которого
внутри все похолодело.
– Нет ее, говорю же. Зря только колдун нас гоняет. Не
вернется.
– Отчего тогда дым из трубы? Отчего ворота появились? А ежели
нет, пошуровать бы там. Чай, колдун не узнает.
– Не по-людски это. Али забыл, как ведьма твою жену от родильной
горячки спасла? Ведьмовство здесь, опять же, на доме. Не помереть
бы.
– Не помрем. Ведьмы нет, колдовство ее сгинуть должно было
вместе с ней. Коли боязно, беги к жене под юбку. А мы с Годотой
промеж собой каменья разделим.
– Хозяйке ларец драгоценный доставили, как раз перед тем как
сгинула она, – пояснил хмурый Торопий. – Прознали же, погань
бледная. Ничего, будут им каменья. На всю жизнь запомнят.