Я еле сдержал подступивший к горлу
комок, с трудом подавив позыв к рвоте. Но пожиратель внутренностей
всё-таки услышал мой приглушённый «Г-гык». И тот час встретился со
мной взглядом чёрных зрачков, в которых отражались язычки
пламени.
— Гл-р-а-а-а!!! — Отбросив кишки в
сторону, кривой урод вскочил с места и рванул ко мне, растопырив
толстые пальцы. Но, перескочив через труп, он наступил прямо в
тлеющие угли. И тут же пронзительно завизжал, покатившись по песку
прямо мне под ноги. Обожжённая нога подогнулась и, рефлекторно
обхватив её своими мощными лапами, злобная тварь тут же резко
подняла на меня свою морду обратно.
— Мочи его! — Заорал Молот. — Ни
хера он нам не друг!!!
— Гр-а-а-а!.. Плх... Кх... — Прежде
чем урод попытался подняться, я швырнул ему ногой в лицо горсть
песка.
Схватившись за глаза, тварь выкинула
вперёд руку, стараясь схватить меня за ногу. Но толстые пальцы,
перемазанные в крови и дерьме, лишь бессильно зачерпнули песок и
мелкие камешки на том месте, где я только что стоял.
Отпрыгнув, я схватил у себя под
ногами первый попавшийся увесистый камень. И пока сутулый урод
яростно отплёвывался и слепо махал перед собой лапами, обошёл его
сбоку.
— Бдух. — Брошенный камень глухо
ударил тварь по затылку, впечатав безносую морду в песок.
И тот немедленно заорал во всю
глотку:
— ГР-А-А-А-А-А-А!!!
Но теперь его вопль был полон не
ярости, а боли и досады. И, наступив ему на спину, я развил успех.
Торопливо подобрав всё тот же камень, я ещё раз с размаха саданул
его по темени. И ещё раз.
После второго удара моё орудие
ощутимо провалилось внутрь продавленного черепа. Сутулый урод пару
раз дёрнул ногой и, наконец-то, затих, пуская на песок грязные
слюни.
Разгибаясь, я отступил назад,
продолжая сжимать камень в руке. И не слышал ничего кроме
собственного частого дыхания. Всё моё внимание было устремлено на
неподвижное тело — я никак не мог поверить в то, что только что
сделал.
Этот урод, конечно, мало был похож
на человека. Но он определённо не был каким-то зверем. И это было
совсем не похоже на тот случай из молодости, когда я вот так же
прибил камнем какую-то гадюку, заползшую под кухонный тент
археологического лагеря. Тогда мне было на неё плевать. Точно так
же как на какого-нибудь таракана или комара. Но теперь меня
охватило очень странное чувство. С одной стороны хотелось заорать
во всю глотку во славу своей победы. А с другой стороны было
почему-то очень стыдно. Словно я только что зачем-то украл крупную
сумму денег у близкого человека.