— Бегом! — рявкнул я на служанку и
та умчалась.
Нет, я бы все перетерпел, все
простил, но только не перловую кашу, непригодную к употреблению
даже в горячем виде, а не то, что в холодном. Сволочь, трактирщик,
чем же он свиней кормит?
Ко мне тем временем неслись хозяин и
вышибала с дубинкой. Чего они, нюх потеряли? Я запустил миской в
рожу хозяина, а пока тот отплевывался, перехватил вышибалу за руку,
отобрал кабацкое оружие и как следует припечатал жирную харю к
свежевымытой столешнице, отчего та сразу испачкалась.
— Ты чем благородного графа кормишь,
тварь? — рыкнул я.
— Виноват, господин граф, —
пролепетал трактирщик, видя мою благородную ярость. — Не признали.
Вот, как плащик с себя сняли, увидели, что вы господин Артакс. —
Ткнув в бок приспешника, зашипел. — Проси прощения у благородного
графа.
Вышибала, пытаясь прикрыть разбитый
нос кулаком, размазал кровь, что-то залепетал.
— Мне не ваши извинения нужны, а
еда.
— Ваше сиятельство, так не готово у
нас ничего. Плиту чистили да белили, даже перловку на костре
варили. Мы же принцессу ждем, сейчас привезут барашков да хрюшек,
резать начнем.
— Делать больше принцессе нечего,
как на вашу плиту смотреть, — фыркнул я. — Ладно, яичницу с
ветчиной сготовь, и хлеб с сыром тащи. Скажешь, что не сумеешь
зажарить, я костер прямо посередине залы разведу, а яичницу из
твоих причиндалов сготовлю. А пить тащи либо квас, либо каву, если
есть.
Кажется, трактирщик здорово
перепугался за сохранность своих бубенчиков, хотя, на самом-то
деле, я даже бараньи яйца никогда не ел, а кое-кто считает их
изысканным блюдом, но пусть боится.
Эх, как меняет отношение к человеку
его одежда. И всего-то стоило скинуть с себя грязный плащ. Скоро
служанка поставила передо мной свежий хлеб и тарелку с сыром, а
чуть позже передо мной водрузили дымящуюся сковородку яичницы с
ветчиной. И, только я принялся есть, как во дворе раздался шум,
конское ржание, смех, а в общую залу вбежала юная принцесса. За
ней, кланяясь до соломы, застилавшей пол, шел хозяин.
— Ваше величество, ваше сиятельство,
— лепетал трактирщик, путая титулование. — Мы думали, что вы позже
прибудете, обед еще не готов.
Но Инга фон Севр, увидев меня,
проигнорировала слова хозяина, а устремилась к своему незадачливому
телохранителю.
— Граф Артакс, а вы уже здесь? —
удивилась девушка. — Вы же больной, должны лежать на постоялом
дворе. Думала, примерещилось, что Гневко в конюшне стоит.