Как требовал этикет, я встал,
изобразил поклон и поинтересовался:
— А вы, сударыня, избавившись от
меня, решили развлечься?
— Так обоз тащится, словно
беременная курица, я и решила, что поеду побыстрее, — наморщила
мордашку юная княгиня, а потом поинтересовалась. — А что вы такое
едите? — Принюхавшись, догадалась сама. — Яичница с ветчиной. Я
тоже хочу.
— Так и подсаживайтесь ко мне, здесь
на двоих хватит, — хмыкнул я, кивая остолбеневшему трактирщику. —
Тащи вилку для Ее высочества.
В моей родной Швабсонии, даже при
дворе какого-нибудь захудалого барона ни у кого не хватило бы
фантазии кормить яичницей девушку из знатной семьи, да еще прямо со
сковородки. А тут нравы попроще и скоро принцесса Инга бойко
уплетала мою порцию и это у нее так славно получалось, что я жестом
приказал хозяину — мол, сделай еще. Нет, хорошо, когда девочка
кушает с аппетитом, но я рисковал остаться голодным. Разделавшись
со второй порцией, принцесса с довольным видом похлопала себя по
брюшку, скрытому кольчугой:
— Вкусно. И почему при дворе яичницу
не подают?
— Потому что она считается едой
пейзан и солдат, — пояснил я. — Дворянство должно питаться
благородной пищей. Мясом и сыром, жареной дичью.
— Глупость какая, — скорчила
удивленную физиономию Инга. — Разве может быть неблагородной пища,
если она вкусная? — Я только пожал плечами, а юная принцесса, как
это бывает с подростками, задала новый вопрос. — Граф, а как вы
оказались здесь раньше нас? И как ваши раны?
— Раны притихли, не беспокоят, —
постучал я на всякий случай по столу. — А раньше вас, так я просто
дорогу срезал, проехал напрямую через болото.
Тем временем нам принесли бокал вина
для принцессы, а мне большую чашку, заполненную чем-то темным, по
цвету напоминающим каву, но пахнущим совсем иначе.
— И что это? — поинтересовался
я.
— Цикорий, — подобострастно
отозвался хозяин. — Кавы у нас никогда не водилось, но это не
хуже.
Я отхлебнул. Нет, до кавы этому
пойлу далеко, но пить вино, после той злополучной ночи, мне не
хотелось.
— Кстати, а что такое пикша
болотная? Никогда о таких не слышал, — поинтересовался я, вспомнив
эпитет, которым меня наградил трактирщик при встрече.
— Пикша болотная — это кабанчик, что
на болоте живет, — вместо хозяина постоялого двора ответила
принцесса. — Но у него вместо копыт лапки, как у утки. Охотник
увидит пикшу, думает, что кабан, пойдет за ним, а эта сволочь его в
самую трясину заводит, откуда выхода нет. Но если охотник умелый,
да на мокроступах, он пикшу свободно на копье возьмет. Правда, мясо
у нее жесткое, тиной воняет, но если вымочить, а потом со специями
тушить, так и ничего.