В угасающей памяти вспышкой молнии промелькнули выдержки из
учебника по психиатрии: «Обращение по имени помогает расположить к
себе пациента, создать доверительный настрой». И еще: «При
обострении попробуйте переключить внимание пациента, заинтересуйте
его другой проблемой, не связанной с манией».
Вообще, это у меня такая особенность: фотографическая память. Я
запоминаю людей, пейзажи, ситуации, книги от корки до корки и потом
могу мгновенно вспомнить требуемую информацию, вплоть до последней
запятой или морщинки в уголках губ. Именно из-за этой уникальной
способности, а еще наблюдательности и склонности к анализу меня,
двадцатидвухлетнего пацана, привлекли серьезные дяденьки в строгих
костюмах к работе в качестве… хм… короче привлекли. Одно из тех
предложений, от которых невозможно отказаться. Я не жалуюсь.
Башляют много, а связанный с работой риск можно и потерпеть.
Но это там, в реальной жизни. А здесь, в этом страшном
непонятном месте, меня вот-вот убьют. Теперь уже окончательно и
безвозвратно.
Сознание продолжало медленно гаснуть. Меня словно пропускали
через мясорубку, дробя на пиксели и биты, а потом затягивали в
воронку без конца и края, мерзкую и жгучую.
Остался последний шанс побороться за жизнь.
Как там сказано? Обращаться по имени. Переключить внимание.
Заинтересовать. Если мой «стиратель» нормальный человек, не
психопат, не профессиональный убийца, то может сработать.
– Скажи… своё… имя… напоследок… – я с неимоверным трудом
выталкивал из себя слова, борясь с подступающей мглой, без всякой
уверенности быть услышанным. Но пока во мне теплится хоть искорка
сознания, буду бороться. Не сдамся! – Слышишь?.. Эй!.. Меня зовут…
Рома… А тебя?.. Я имею… право знать… кто… меня… убил…
– Ты и так уже мертв! Мертв! – как заклинание выкрикнул он, но
процедуру удаления прекратил. Мне чуть-чуть полегчало, хотя силы не
вернулись, и двигаться я по-прежнему не мог. Зато сознание
прояснилось, осталась, правда, пульсирующая боль в висках.
– Так как тебя зовут, камрад?
– Виталий, – неохотно пробурчал он, нервно покашлял и вновь
заговорил. Теперь в его голосе прозвучало виноватое сочувствие: –
Слышь, как там тебя… Рома. Чисто по-человечески я понимаю, как тебе
не хочется снова… М-да… Но ты же и не должен был очнуться.
Оцифровка не сохраняет личность, только матрицу. Чистый разум,
освобожденный от всех предыдущих воспоминаний. Не понимаю, что
пошло не так. Со мной подобное впервые. Но в инструкциях есть
четкое указание… Ты пойми, таким глючным я не могу отпустить тебя в
игру, иначе пойду под суд за нарушение закона о неприкосновенности
личности. А в реальном мире ты уже труп. Тебе некуда деваться.
Остаётся только… хм… удаление. Так по всем инструкциям
положено!