Вера потихоньку боролась со своей неуверенностью, которая периодически отнимала у нее силы, и старалась лишний раз не показывать своих переживаний окружающим. Она много улыбалась, была общительной и даже получила парочку приглашений на свидания. Но этого все еще было недостаточно.
В глазах Юры она была и остается лишь надоедливым предметом интерьера. А Вере так хочется, чтобы брат ее заметил и принял! Но ничего не выходит: тот все больше времени проводит вне дома, возвращается поздно и чаще всего пьяный, недобрый. В такие моменты Вера прячется от него, потому что не знает, чем еще может обернуться их поздняя встреча.
А потом, как-то раз, Юра приносит запись своей первой песни.
И она так сильно бьет по сердцу Веру, что та застывает на пороге своей комнаты, вслушиваясь в чудесную мелодию.
На записи Юра играет на фортепиано. Он признается в любви к инструменту и к музыке, которая захватила его в свой плен и которая, скорее всего, никогда не отпустит. Его слова, поначалу тихие и даже нежные, постепенно набирают силу и наполняются эмоциями. Отчаянные звуки отдаются у Веры где-то в груди щекочущей сладкой болью, и она боится пошевелиться и потревожить робкое чувство, которое пробуждается внутри в тот момент…
Родителям песня не нравится. Отец кричит, что Юра занимается ерундой и что он не позволит ему опозорить семью, а мама плачет.
Юра выслушивает все это с непроницаемым выражением лица, потом хватает свою куртку с вешалки, разворачивается и, хлопнув дверью, уходит.
***
Открывает ей Юра.
Прислонившись к косяку, он не торопится впускать Веру в квартиру.
— Ты чего? — после непродолжительного молчания все же спрашивает у застывшей на пороге сестры.
Ни «проходи», ни «как ты меня нашел?».
Ни единого вопроса.
Лишь бесконечный безразличный взгляд, от которого у Веры всегда сжималось сердце.
— Я к тебе пришла…
Внутренняя уверенность в том, что она поступает правильно, появившаяся утром, когда Вера собирала свои вещи, начинает медленно таять.
— Зачем?
Она чувствует, что от этого вопроса его сердце проваливается куда-то в желудок.
— Ну как же… Мама волнуется…
Юра шумно выдыхает, закрывая лицо руками. Вера окидывает его взглядом, подмечая детали, после которых все для нее складывается в целую картину.
Растянутая майка небрежно висит на Юре, оголяя тонкие ключицы. На груди блестит металлический кулон в виде листа, который Вера когда-то подарила ему на день рождения. Вид этого кулона приятно согревает девушке сердце, однако она быстро стирает возникшую улыбку с лица, боясь, что когда Юра отнимет руки от лица, то заметит ее реакцию. И проходится взглядом дальше, отмечая черные мятые штаны, шлепки на босу ногу и бардак на выбеленной краской голове.