Какой же это был для меня праздник! Отец антиквар – полуподпольная профессия! Так что случайные люди в дом не попадали и для них, дня за два до даты, в кулинарии ресторана «Прага» заказывались салаты, горячее и закуски. Вытаскивались деликатесы. Родители почему-то считали, то я так же безразличен к еде, как и они. И даже когда, узнав о приходе гостей, я пускался пляс – они трактовали это по-своему. Дело в том, что с младых ногтей из меня лепили продолжателя отцовского дела, то есть эрудита, интеллигента, человека, разбирающегося в искусстве. А каким образом я мог им стать в обыкновенных Черемушках с «пьяной лавочкой» под боком? Только через общение с соответствующими личностями – друзьями моих родителей! И они приходили в наш дом: коллекционеры, искусствоведы, библиофилы, всех не упомнишь… Вели застольные разговоры о возвышенном, а я, с куском колбасы за щекой, на этих диспутах присутствовал. И родители с умилением смотрели на мое счастливое лицо – думали, что я радуюсь общению. Как бы не так! Во вкус этих бесед я, конечно, вошел, но значительно позже. Однако… существовал один гость, который затмевал собой все котлеты по-киевски, финские сервелаты и салаты «оливье». Его прихода я ждал с придыханием. Звали того человека Арнольд Иванович Сухарев.
По профессии Арнольд Иванович был археологом. Действующим. Еще он читал лекции и вел кружок юного археолога в Музее Востока. Не существовало темы, в которой он так или иначе не разбирался. «Я археолог, – говорил Арнольд Иванович, – а следовательно, должен иметь понятие о строительстве, фортификации, военном деле, сельском хозяйстве, торговле, металлургии, метеорологии, астрономии, астрологии. Я обязан представлять мифологию, религию, социологию, географию, не говоря уже об истории, топографии, картографии – это мой хлеб». Походный быт научил Арнольда добывать еду, разводить под дождем костер, экономить воду, ориентироваться в облаках на случай непогоды, накладывать жгуты и шины, прижигать раны, делать «сухую баню» – это когда собираются камни, на них ставится шалаш или палатка, внутри разводится костер и после того, как огонь почти погас, очаг окатывается водой. С раскаленных камней поднимается пар, и внутри можно мыться в любую погоду. Вот чьи рассказы я мог слушать до бесконечности! К тому же, по моему внутреннему ощущению, археолог Сухарев был вовсе не гробокопателем, как он шутя себя называл, а прекрасным актером и декламатором.