И потому Матвей Савельич публикует в местной газете только самые безобидные из своих открытий. Но, конечно, побеседовать о них Матвей Савельич любит.
Меня он впервые изловил в одно в меру прекрасное утро. Совершая по своему обыкновению утреннюю пробежечку, Бесштанов зорким взглядом краеведа сразу приметил незнакомую фигуру с мольбертом, хмуро обозревавшую окрестности с высоты кургана. Подойдя, он вкрадчиво взял меня под локоток и начал говорить в своей обычной манере, переходя сразу к сути вопроса: «Как Вы думаете, почему Александр Сергеевич назвал своего героя Руслан? Вы ведь знаете, что Пушкин был пророком, и волхвом в 17-ом поколении, он ничего просто так ни делал. Вы, понятно, скажете, что корень здесь „Рус“, как скажем в „Рустам“ – т.е. рус там. А что в таком случае означает – „лан“? Ну что? А?» Тут он сделал эффектную паузу, напряжённо глядя на собеседника, словно пытаясь воззвать к моему лингвистическому дарованию.
А внизу речка вяло размышляла о том, как ей не хочется впадать в Волгу и что надо сделать ещё несколько петель среди этих живописных холмов. И что хорошо бы вообще никуда не впадать, а вот так вот лежать неподвижно и греть серебристые кольца на солнышке.
А в воздухе застыла стрекоза, и ей тоже не хотелось никуда лететь, а хотелось висеть себе неподвижно. А мне, измученному бурно проведённой ночью, не хотелось думать что такое «лан». И я промолчал и мудро сделал, потому что вскоре без малейших усилий со своей стороны узнал и что такое «лан», и что такое «усл», и что значит «сла» и много других удивительных вещей.
«Стрекоза» – подумал я, кажется, нечаянно вслух. Мой собеседник замолчал на какое-то мгновение, а потом я узнал в каких случаях древние русичи употребляли корень «оз», а также об оссиях, стране Оз, жидомасонах и кабалистическом значении номера 03.
«Река, – напряжённо наморщив лоб, подумал я, – река! Река речёт. Что делать? Речь! – я потряс головой – Речь кого? Не мальчика, но мужа. Мужа чьего? Речьего!» Так как этот лингвистический монолог я опять по рассеянности произнёс вслух, странный лектор с перепутанной бородёнкой поглядел на меня с нескрываемым интересом, и – о благодетель! – предложил пивка.
Тут уж я слегка отыгрался.
– А знаете ли Вы, – спросил я, – что великий австрийский учёный Зигмунд Фрейд доказал, что каждый человек по натуре своей – жид? Но затем в процессе, так сказать, социализации, этот внутренний id всячески маскируется. Однако кое у кого, прячь его не прячь, он так наружу и выпирает. И называются такие люди… нет, это вы неправильно подумали. К национальности это никакого отношения не имеет. Называются такие люди невротики, в отличие от обычных людей, которые называются вротики. Потому что…, – тут я с некоторой обидой заметил, что собеседник меня не слышит, а просто улыбчиво пережидает.