— Есть шанс решить все ваши проблемы,
Рауль, — бросила я не только без вступительных слов, но и без
приветствия. — И даже больше.
И коротко обрисовала вырисовывающие
возможности. Принц слушал меня внимательно, и его эмоции выдавали
разве что чуть прищурившиеся серые глаза, которые по мере моего
рассказа темнели всё сильнее.
— Фамильяра, конечно, заиметь весьма
заманчиво. До сих пор они были только при Сиятельных. Но я не вижу,
каким образом я решу мои проблемы, если обзаведусь магическим
помощником.
— Это только первый этап, — ответила
я. — Если они согласятся перейти под вашу руку, то вы узнаете, в
чём причина происходящего в вашей стране и как с этим
справиться.
— А если мы не договоримся?
— А вы не хотите с ними
договариваться? — удивилась я.
— Я не знаю, что они запросят и смогу
ли я им это дать.
Я заметила движение сбоку,
повернулась и встретилась глазами с Эрнандес, которая тут же
замерла, вытаращившись на нас. Эх, надо было хоть отвод наложить,
но я не подумала, что кто-то так быстро появится. Увидеть, что я
вышла из Сиятельного дома, она не могла, но мне и сплетни про роман
с Раулем не нужны. Я повела плечами, освобождаясь из его рук, и
сказала:
— Уверена, что вы с ними
договоритесь. Это в интересах обеих сторон.
Он тоже заметил Эрнандес, нахмурился
и бросил на нас отвод глаз. Сеньорита сразу потеряла нас из виду,
но не сказать, чтобы это её сильно расстроило: хищная улыбка,
появившаяся на её лице, намекала на весёлый день у меня завтра.
Испугаться я не испугалась, но неприятно стало.
— Что ж, попробуем договориться, —
решил Рауль.
Возможно, не нуждались бы столь
сильно бесхозные фамильяры в поддерживающей их существование
энергии — договориться бы не получилось, так как что у Бернара, что
у Альбы время от времени в разговоре проскальзывало нечто неуловимо
презрительное по отношению к несиятельному собеседнику. Замечал ли
это Рауль? Наверняка. Но невозмутимо продолжал разговор. Точнее,
торговлю. Горгульи решили, что если уж они понижают свой статус, то
должны получить за это компенсацию. Со своей стороны Рауль, похоже,
решил, что он тоже может рассчитывать на компенсацию, если уж
уважения не отсыпают.
— Бернар, а вы вообще уполномочены
говорить от всех? — не выдержала я.
Сидели мы в общей гостиной, и, хотя
разговор уже длился достаточно давно, Раулю не предложили никакого
угощения. А ведь это диктовали обычные правила вежливости. Мне не
предлагали тоже, но горгульи были на меня в большой обиде, что и
доносили всеми возможными способами.