— Альба, неужели ради сохранения
тайны, о которой ты так печёшься, ты не готова пожертвовать своей
жизнью? — делано удивилась я. — А вот дон Дарок готов пожертвовать
не только твоей, а всеми вашими, лишь бы их тайна не вышла наружу.
В договоре они разве обещали вас защищать? Уверена, нет.
— Делиться энергией, — выдала
содержание договора Альма. — Но, донья, мы же всё для них делали и
делаем. Если бы вы знали, чего нам стоило сохранить это здание в
неприкосновенности. И мы были готовы при необходимости уйти и
унести тайну с собой. Но не так. Сейчас же необходимости нет.
Я промолчала, она всё так же
преграждала путь к свободе, и хоть её уверенность в былых кумирах
была поколеблена, но хватит ли этого, чтобы она признала мою
правоту?
— За что они так с нами? — спросила
горгулья и неожиданно заплакала.
Слёзы были похожи на слюдяные капли и
испарялись, не достигая пола. На всякий случай я к ним не
прикасалась, но саму Альбу погладила, положив руку ей на голову и
немного почесав там, где начинались уши. Жалко мне было её так, что
хоть садись с ней рядом и реви на пару. Но позволить себе этого я
не могла.
— Сиятельные считают себя выше всех
остальных, — напомнила я. — Они даже не сомневаются, жертвовать ли
кем-то ради своих целей. Они это просто делают.
— Но ведь не все такие?
— Все Сиятельные, с кем я
сталкивалась, именно такие. Я вот что скажу вам, Альба:
Сиятельность — она как проказа: разъедает всё, до чего
дотягивается. Наверное, потому, что тянет нужное оттуда, откуда
брать ничего нельзя. Не зря же в комплекте с Сиятельностью в этот
мир лезут проклятые черви. Эту дыру нужно закрыть, иначе рано или
поздно рванёт.
— Но договор… — почти жалобно
проскрежетала горгулья.
— Договор они сами нарушили. Сколько
времени вы не получаете энергии?
— Но Сиятельных здесь убивали, они не
могли…
— Я же пробралась?
Альба всхлипнула и вывернулась из-под
моей руки.
— Донья, мне надо подумать. Подумать
и посоветоваться.
Она телепортировалась, оставив после
себя взбаламученное пространство, а я бросилась к ближайшей стене
на первом этаже, надеясь удрать, пока нет горгульи. Но стена меня
не пропустила.
Пришлось вернуться в комнату, ставшую
тюремной камерой, и с тоской глядеть в окно — на Рауля, Ракель и
Альвареса, которые никуда не ушли. Рауль задумчиво смотрел на
Сиятельный корпус, а Альварес с Ракель — вслед Диего.