Она посмотрела как на
несмышленыша.
— И что? Я вот в бухгалтерии работаю
и на заочном учусь. Вон те девчонки из столовой. — Она кивнула на
танцующий кружок, что подальше от выхода, поближе к шведской
стенке, увитой мишурой. — А вот эти, что ближе к нам, — опера.
Хотелось присвистнуть. Настя
рассмеялась.
— Но мы тут долго не задерживаемся,
замуж выскакиваем, в квартиры переезжаем.
«Хватай, пока не забрали», — говорили
ее глаза. И не только глаза.
И мне, по правде сказать, захотелось
схватить. Вот только блондинка, что пришла позже, вдруг
переменилась в лице, посмотрела мне за спину и спросила:
— Кот, вы чего такие хмурые?
Так, кто-то подкрался незаметно.
Настя тоже насторожилась, положила «дождик» обратно в коробку,
встала, одернула блузку.
Я обернулся. Позади меня стояли
четверо. Мой сосед Артур — лопоухий и немного окосевший от
алкоголя. Его придерживал длинный парень, смуглый и кудрявый,
похожий на Пушкина без бакенбард. По краям и чуть сзади — толстяк в
кепке-аэродромке, отдаленно напоминающий Шрека, и шкет с
непропорционально большой головой и телом подростка.
«Эмпатия» подсказала, что эти люди
меня не любят и очень хотят восстановить справедливость. Вот только
что они под ней подразумевают?
— Здорово, мужики, — поприветствовал
их я. — И тебе салют, сосед.
— Это мы еще посмотрим, — хмуро
ответил Артур и глянул на толстяка, которого блондинка назвала
Котом. По мне, так Шрек Шреком. — Кот, вот он.
Шрек выдвинулся вперед, встал передо
мной, сложив руки на груди. Агрессии не проявлял, но тон был
угрожающим:
— Значит так, новенький. Даю тебе три
минуты. Возвращаешь, что взял, Артуру, просишь прощения, потом
собираешь манатки и исчезаешь из нашей общаги. Иначе побьем, а
потом еще и дело пришьем.
Какой-то сегодня неудачный день, все
пытаются самоутвердиться за счет новенького. Кулаки сжались, в
горле стало горячо, на сердце — тоже.
— Что ты им про меня наплел? —
спросил я у Артура.
— Ничего, кроме правды, — холодно
ответил он. — Что крыса у нас в общаге завелась.
— Ребята, ну что вы пристали? —
проговорила блондинка, развешивая мишуру по елке. — Идите туда,
откуда пришли.
— Отвали, Наташка, — рыкнул Шрек и
ввинтил в меня глазки-буравчики.

Я поднялся, посмотрел на Артура.
— У тебя ко мне какие-то предъявы?
Валяй.
Артур шагнул вперед и сжал
кулаки.