Живот снова заурчал, требуя кофе и
шашлык. Или чебурек. Или все сразу, и много. Но народ все прибывал
и прибывал, и нужно было работать.
Здесь, на рынке, бурлила совершенно
другая жизнь. Будто бы в противоположность тихой размеренности
госсотрудников, царили суета и неопределенность. Пока руки были
заняты, голова работала.
Как это все уживается с коммунизмом?
Как управленцам удается удерживать ниточки, чтобы это все не
развалилось и не начало гнить? Точно через местных авторитетов типа
Достоевского. Все почти так же, как в моей реальности, но не в
столь утрированной форме.
Читал в одной статье, что в обществе
всегда рождается одинаковый процент людей с определенными
социальными ролями. И асоциальный элемент — тоже социальная роль, и
сорвиголова. Вот весь лихой люд и здесь, размеренный жизненный
уклад не для них.
Развезя курятину по лавочкам и
подсобив женщинам с коробками, я вернулся к воротам, где минут пять
ждал Юрия. Он подошел вразвалочку и проинструктировал:
— Ща приедет ярко-желтый грузовичок,
сделаешь то же самое.
— А деньги?..
— Двадцать рублей ходка, вот и
считай. — Он растворился в людском водовороте.
Желтый фургон не заставил себя долго
ждать, а мне пришлось грузить на этот раз огурцы, помидоры и перец,
выращенные в кооперативном хозяйстве Ласточкиных. Надо признаться,
помидоры пахли так, что желудок скрутил голодный спазм, и я с
надеждой посмотрел на приглянувшуюся «Чебуречную», перевел взгляд
на столовую № 9 (все заведения общепита находились в одном месте),
где был внутренний зал, но ничего еще не открылось.
После желтого грузовика пришлось идти
в даль далекую к автобусной остановке за овощами от фермера
Редисова. Клянусь, так и звали!
По пути я увидел Длинного и
Квадратного, которые раскладывали свои елки ни свет ни заря, чтобы
опередить лесовичка дядю Николая и продать хоть что-то.
Больше всего работы у грузчиков было
до открытия рынка в девять утра. Я сделал шесть ходок, заработал
сто двадцать рублей, которые мне выдал Юрий, и тут же купил меховые
носки у старушки. А потом побаловал себя маленькой чашечкой
настоящего заварного кофе, дополнил его чебуреком и встал за
круглым столиком забегаловки, которую держал усатый умудренный
сединами азербайджанец. Запах этого кофе будоражил мой желудок с
самого утра, когда я ходил мимо туда-сюда.