— За «Динамо» болеете? — брякнул я и
прикусил язык.
Однако суровое лицо капитана
смягчилось (манипуляция сработала!), во взгляде прочлось некое
подобие симпатии, и он проговорил примирительно:
— Не хочешь говорить, посиди,
подумай. Задержан до установления личности! — Он что-то чиркнул в
бумагах и гаркнул: — Гаврилов!
Дверь приоткрылась, там появился
мордатый дежурный.
— Да, товарищ капитан!
— Уведите!
Гаврилов взял под козырек и потащил
меня на выход из кабинета следователя. Я настроился на Гаврилова и
ничего не ощутил, кроме легкого чувства голода, которое подстегнуло
собственное, и мой желудок не просто заурчал — взревел. Толстое
пузо дежурного радостно закурлыкало в ответ. Похоже, наши
внутренности поняли друг друга лучше, чем мы сами.
— И это! — окликнул его капитан. —
Оденьте его во что-нибудь! Чего он у вас как этот, как его…
— Шотландец, — подсказал я.
— …клоун! — не воспользовался
подсказкой капитан Тырин.
— Так это, че было, в то и упаковали,
— объяснил дежурный. — Шлюх из «бардака» как раз загребли, везли в
участок, а по дороге этот нудист...
— Понятно, — следователь тут же
потерял ко мне интерес.
Дежурный отвел меня в камеру, где
мирно дрых какой-то бывший интеллигент с козлиной бородкой, в
затрепанном пиджаке и трениках.
Через некоторое время Гаврилов
вернулся с окаменевшими от краски штанами, такими же кроссовками
производства тольяттинской обувной фабрики и грязной футболкой с
надписью «Добро пожаловать на Слънчев бряг!».
— Оденься, нудист, — сказал он.
— Товарищ дежурный, — проговорил я,
натягивая штаны. — А где я…
Тот хохотнул.
— В Третьяковской галерее, не видно,
что ли? Ну ты в натуре клоун!
Штаны спадали, и я закрутил их на
поясе.
— Город какой, вот что я хотел
спросить.
— Лиловск. Н-да, парень, вот ты
попал! — с сочувствием покачал головой мент.
Расспрашивать, что это за Лиловск
такой, я не стал. Ясно, что не Москва и не Питер, то есть
Ленинград. Здесь есть хрущевки и более старые дома, значит, он не
новый, а в Лиловск переименовали какой-то небольшой городок.
— А Саратов далеко? — спросил я.
— Тысячи две километров отсюда. А с
чего это ты о нем вспомнил?
Я сжал виски, помассировал их и
соврал:
— Да крутится в голове почему-то.
— Ну, вспоминай.
Дежурный ушел. Одевшись, я ощутил
себя рыцарем, защищенным латами со всех сторон и готовым к
подвигам.