— Тебе хоть переночевать есть где? —
поинтересовалась майорша. — Может, что-то помнишь о родственниках,
близких? Семья?
Спрашивала вроде бы без особого
интереса, для проформы, но, посмотрев на нее, я смекнул, что нужно
быть очень осторожным, думать над каждым словом, а то и в самом
деле в шпионы запишут.
Я отрицательно покачал головой. Ирина
Тимуровна задумчиво кивнула, потарабанила наманикюренными пальцами
по столешнице. Казалось, она ощупывает меня, и встряхивает, и
выворачивает карманы заскорузлого спортивного костюма. Я настроился
на Ирину Тимуровну, чтобы понять, чего она хочет, и оказалось, что
единственное ее желание — поскорее отсюда уехать и лечь спать.
— Значит так, Саша. Сейчас ты
ознакомишься с протоколом и подпишешь его. И отвезу-ка я тебя на
дачу, поживешь пока у меня, а там, глядишь, и память вернется.
— Буду очень благодарен, — улыбнулся
я и взял распечатку.
В документе было подробно описано,
как я очнулся на улице голый. На втором листе канцелярским слогом
изложили мой подвиг, было лишь одно отличие: контуженый Гаврилов и
пистолет, валяющийся на полу. Поставил подпись напротив графы «с
моих слов записано верно». Дата стояла — двадцать второе декабря
две тысячи двадцать второго года.
Ирина Тимуровна забрала бумаги,
положила в ящик, встала. Она оказалась одного со мной роста и
богатырского сложения: грудь, как ведра, задница в два обхвата,
ноги — колонны, но при этом у нее была довольно тонкая для такой
комплекции талия. Вспомнилось: «Слона на бегу остановит и хобот ему
оторвет». Как бы мой хобот не пострадал.
— Тогда идем. — Она устало
улыбнулась.
Окно было занавешено, но даже сквозь
шторы просвечивал фонарь. С улицы доносились шум моторов и женский
смех.
Еще немного, и я увижу главное кино
своей жизни — какой он, современный Советский Союз. Главное —
потому что в этом фантастическом фильме мне предстоит жить.
В сопровождении майора милиции Ирины
Тимуровны Джабаровой я вышел на улицу. Мы миновали стоянку, где
остался единственный дежурный милицейский автомобиль, остальные
патрулировали окрестности. Машину налетчиков, видимо, увез
эвакуатор. Я заметил на асфальте почерневшую лужицу крови,
стекольную крошку. Память подсказала, что сюда упал подстреленный
Тыриным амбал.
С другой стороны двухэтажной сталинки
была стоянка для автомобилей сотрудников отдела, где у фонаря
грустил каплеобразный серый паркетник. Мы направились к нему.
Увидев на его капоте красно-серебристый трапециевидный значок ЗАЗ,
я чуть глаза не потерял. Вот это чудо техники — «запорожец»? Без
шуток?