Я пожал плечами.
— Не знаю. А что это такое?
— Как ты этого можешь не знать? —
удивилась майор Джабарова и сама же ответила на свой вопрос: — Ну
понятно как. Это программа старших классов, а вас в детском доме,
поди, учили как придется. Ну, слушай тогда. В начале девяностых,
когда граждане нюхнули вольностей и гнилого душка капитализма,
товарищ Горский принял нелегкое решение. Народу разрешили не только
спекулировать, но и промышлять, производить что-то свое. Многие
начали открывать свои парикмахерские, продуктовые лавки, кафешки…
Но! — Она подняла указательный палец. — Во-первых, нельзя нанимать
других. Хочешь делать бизнес, делай, но сам, своими руками. Жаль,
но этот запрет хитрованы научились обходить. Во-вторых, так как
подобная деятельность не к лицу настоящему коммунисту, вести ее
можно беспартийным. Причем не всем подряд, а тем, кто прошел
краткие курсы по истории КПСС, марксистско-ленинской философии и
научному коммунизму, не говоря уже об истории народного хозяйства,
экономической географии СССР и зарубежных стран.
— Ничего себе! — удивился я. —
Строго!
— Да говорю же, краткий курс, —
махнула рукой Джабарова. — К тому же тесты там, а не настоящие
экзамены. Тыкают кнопки компьютеров наудачу. А сдал тесты — получай
«Билет спекулянта». В народе его назвали «фарцбилет». Однако даже
при его наличии творить что угодно ты не можешь, партия такого не
потерпит! За каждое нарушение ОБНС…
— Что это?
— Отдел по борьбе с недобросовестной
спекуляцией. Это при нашем министерстве такую службу открыли. Вот
они делают в фарцбилете проколы за косяки. Три прокола — выселение
в трудовую колонию с конфискацией, отрабатывать грехи перед
Родиной. Короче говоря, Саша, в бизнес идут рисковые… Или те, у
кого все на мази, все подкуплено. Как ни прискорбно это говорить,
но нечистых на руку много и среди партийных. Да что там, недавно
даже одну комсомольскую ячейку при одном институте повязали на
совместном с фарцой бизнесе!
— Куда же смотрит товарищ
Горский?
— Товарищ Горский немолод, — ответила
она с горечью в голосе. — К тому же страна у нас огромная, а он
один. Вся надежда на нас — истинных членов партии, понимаешь?
— Понимаю, — задумчиво произнес я. —
А по базе нельзя пробить? Ну, насчет того, кто я? Есть у меня
фарцбилет, или я нормальный товарищ?