– А учитель Августа учит меня математике. Он говорит, что у меня хорошие способности. Папа, – озабоченно спросила вдруг Лайни, – а какое у меня положение?
Я рассмеялся от неожиданности.
– А что тебе говорит по этому поводу герцог?
– Ну, – замялась Лайни, – однажды он сказал, что я ему как дочь. Но я же не его дочь, а твоя! Я всем так и говорю: я дочь доктора Ауробиндо! Август называет меня своим другом – это правда. А вот одна девочка – не буду ее называть, ты потом сам поймешь – назвала меня…, – она замолчала. – Не буду говорить, как!
– И что ты сделала? – обеспокоенно спросил я.
– Сначала ничего. А когда она опять начала меня оскорблять, я сказала, что приготовлю зелье и превращу ее в жабу.
Я расхохотался:
– И она поверила?
– Еще как поверила! Два дня из дома не выходила, родителям нажаловалась, и сейчас, как меня увидит – бежит прочь. По-моему, она просто дурочка…
Я слушал дочку, позабыв о времени – и, наверное, глаза у меня начали закрываться, потому что Лайни вдруг умолкла и взяла меня за руку.
– Ты устал, папа?
– Немного, – я очнулся. – Знаешь, я все никак не могу поверить, что я наконец дома, и мы вместе…
– Это бывает, папа, – по-взрослому улыбнулась дочка. – Ты скоро привыкнешь.
Разговор с Августом – Франциском оказался нелегким. Наблюдательная Лайни сразу заметила, что с ее другом что-то не так: он был расстроен, растерян и явно старался избегать встреч со мной.
Через пару дней я наткнулся на него в дальнем углу дворцового парка. Он рассеянно чертил что-то прутиком на песке и, увидев меня, вскочил и попытался уйти. Я положил руку ему на плечо:
– Подожди, Огюст, пожалуйста. Давай поговорим.
– О чем? – пробормотал он, глядя в сторону.
– Обо всем. С самого начала. Помнишь, как мы с тобой разговаривали раньше?
Я сознательно произнес это. Что творилось в душе Огюста, понять было нетрудно. Он и я очень нуждались в «выяснении отношений» – надо было как-то вызвать его на разговор, пусть даже причинив боль.
Огюст горько усмехнулся:
– Не помню. Это было давно – да и было ли вообще?
Я присел рядом.
– Я знаю, ты имеешь право злиться на меня. Я даже не попрощался с тобой. Хотя, честное слово, я не мог даже предположить, что уеду так надолго.
– Я искал тебя…, – голос юноши звучал глухо, он отвернулся. – Спрашивал отца, но и он ничего не знал, и только успокаивал меня. Это было даже хуже, чем когда умерла мама. Тогда я был слишком мал…