На лицах у всех было написано недоумение.
– В огромном количестве, – скрепя сердце продолжала я. – Где бы отец ни жил, он заполнял книгами комнату за комнатой, пока в них не оставалось места, чтобы войти внутрь. Тогда он запирал дверь и снимал другое жилье.
– И много ли таких мест, доверху заполненных книгами, вы оставили после себя? – уточнил Шон.
– Три. Но раньше были и другие.
– Три? Но как, ради всего святого, ваш отец оплачивает ренту?
– Он и не оплачивает, только обещает. Иногда он отправляет деньги за месяц или два, заставляя домовладельцев надеяться, что вот-вот придут и следующие взносы. Со временем кто-то теряет терпение.
– Может быть, продав часть книг, он смог бы оплатить долг и сохранить остальные, – предложил Джозеф.
– Продать мои книги? – с ужасом переспросил отец.
По тому, как лорд Палмерстон выступил вперед, у меня сложилось впечатление, что он едва скрывает свой восторг.
– Вы просили Брэдшоу. Значит, вы задумали путешествие? Возможно, в Озерный край? В Грасмер?
– Книги выставят на аукцион завтра в полдень! Я должен ехать! – воскликнул отец.
– Да, и немедленно, – согласился премьер-министр.
Когда лакей прибежал с железнодорожным справочником Брэдшоу, его светлость принялся жадно листать толстый том.
– Так. Поезд отходит в девять часов вечера с Юстонского вокзала. Останавливается в Манчестере. Завтра в шесть утра выезжает из Манчестера в Уиндермир и прибывает туда в десять. Быстрый экипаж успеет доставить вас в Грасмер к полудню. Вы можете спасти свои книги. Скорее. Нельзя терять ни минуты.
– Но уже девятый час. – Я указала на большие часы у дверей. – Мы не успеем собраться.
– Об этом позаботятся, – заверил меня лорд Палмерстон. – Я поручу слугам упаковать ваши вещи и отправить их в Грасмер. Вы получите багаж завтра к вечеру. Возьмите кеб, – велел он лакею, а другому слуге сказал: – Принесите мое пальто, шляпу и перчатки.
– Вы отправитесь с нами, мой лорд? – спросил отец. – Разве вам не нужно сегодня в парламент?
– Я хотел бы попрощаться подобающим образом.
В итоге мы впятером набились в наемный экипаж, который был рассчитан лишь на четверых. Женщина в кринолине не смогла бы уместиться в переполненном салоне, но мои блумерсы позволили мне втиснуться в узкое пространство между Шоном и Джозефом, чувствуя их тепло по обеим сторонам от себя.