Потом случилась война, на севере из черной горы вышел огонь, что дотла сжег два города у подножия, а земля тряслась до самой Столицы. Осень сменялась зимой. Зима летом.
Три года на островах южнее, обосновались лихие пираты, и королю, только объединившись с Великим Герцогом, удалось захватить этих злодеев, дабы горожане смогли увидеть на плахе морских лихоимцев.
А потом…
Потом пришли Черные Сны, и всем стало не до драконов, к которым вроде бы как бы и привыкли. Никто никогда не слыхивал раньше про Черные Сны. Даже Святые Отцы Ордена, что исцеляли всякие болезни, по крайней мере, записывали описание всего сущего веками, слыхом не слыхивали про такую напасть. Все их записи за более чем тысячу лет не рассказывали ничего подобного.
Конечно, нельзя сказать, чтобы от этой напасти умирало много народу, что болезнь эта уносила много жизней. Нет. За первый год умерло от этого проклятия не более двухсот человек.
На войне, или от рук разбойников в мирное время гибло народу куда как больше. Да и по записям Святого Ордена известны в памяти людской болезни, что за пару месяцев косили насмерть половину города…
Страшно было не смерть, – другое. Человек увидевший Черный Сон был обречен. Никто не мог сказать, кто первый заговорил об этом вслух, но все больше и больше говорили о том, что увидевший такой сон, – сам и сразу знал это. Разговоры о том, что какие-то сны и неведомая немочь приходят к человеку вместе, пошли от самих больных. Не целители, ни родственники, ни святые отцы не могли сначала в это поверить, но каждый впервые увидевший сон, откуда-то знал, что неизбежен скорый конец. Страшно было именно знание, ожидание конца, предначертание, что приходило во сне.
Никто не помнил, откуда появилось это название – Черный Сон. Никто из увидевших этот сон, не мог даже пересказать, что именно ему привиделось. Виделось как раз разное. Но проснувшись, человек знал, – его смерть рядом, надежды нет.
Кто-то замыкался в себе. Те, что сильнее, иногда сразу же предупреждали родственников о своей скорой кончине. Но никто, даже те, кто спешил за помощью к целителям или Святым Отцам, уже не верили в спасение от проклятой напасти.
А потом люди умирали. Большинство, столкнувшись с этой напастью, просто-напросто угасали, одни быстрее, другие медленнее, они как бы высыхали и умирали в своей постели, как мухи в невидимой паутине. Про остальных шептали странное. Говорили шепотом, словно боясь вслух привлечь внимание проклятия. Могла просто упасть стена, или у человека на улице отказывали ноги и он задыхался. Поговаривали, что собаки иногда выли на отмеченного проклятием, что животные обходят таких стороной, а коровы не подпускают зараженных к вымени. Всякое болтали. Единственно, что точно заметили, что у одних раньше у других позже, но высыхало все тело, словно вытекали из него соки жизни. Одни сохли неделями, другие за несколько часов, а иногда и того быстрее, уже после того, как человек отдал концы. У рыбачки муж высох на глазах уже после смерти за минуты, и хоронили мумию, отводя в сторону взгляды….