Твою ж за ногу! Вот не могли вы
подождать со своими переворотами! Годочков хотя бы восемьдесят! Я
бы как раз счастливо успел дожить свой век. Долбанные темные маги!
Не терпится им...
Фыркнув, подавил очередную бурю
негодования в душе, пока она опять не превратилась в позорную
истерику. Хватит! Все... Случилось, как случилось. Хорошо, что
сбежал и теперь один. Хоть помру достойно.
Спрыгнув со спины демона потопал к
покосившейся избушке. Жратвы там, само собой, не было, но хотя бы
найдется чем развести тут на полянке костерок. Холодает,
однако...
На моё счастье в избушке кроме
кресала нашлась под трухлявой лавкой железная кружка. Как только
затеплился огонь, я набрал кружку воды из ручья, кинул пару
успокаивающих травок, что нашел прямо тут под рукой. Стал ждать чай
и думать. Думать, кстати, было о чем.
Что там перед смертью обычно делают?
Свою жизнь вспоминают? Ну, прожил я всего годочков шестнадцать,
вспоминать мне не особо много. К утру к своей смертушке как раз
управлюсь.
Итак, рождение... Наверное, самое
примечательное событие в моей жизни. Жаль не помнил его вообще. Но
тут уж не беда. Каждая из хрестоматий по истории Эритума пестрила
моими портретами. В этом плане я местная знаменитость. Я —
символ.
Лет шестнадцать назад, когда нашей
сокрушительной победой заканчивалась война с демонами из нижнего
мира, где-то в Вороньей башне в столице две противоборствующие
стороны подписывали мирный договор. От Эритума был Роланд с самыми
приближенными советниками, от демонов — какой-то матерый рогатый
чертяка. Имени своего он, само собой, по демонской традиции не
назвал, но подписав договор своей кровью скрепил всё крепко
накрепко и без этих бюрократических формальностей.
Когда договор уже был подписан,
чертяка вежливо поклонился и уже явно планировал смыться в свою
пентаграмму с серным пшиком, но не тут-то было. Поклонившись еще
раз на прощание лично Роланду в знак особого уважения к его дару,
он спросил, не желает ли Его Высочество что-нибудь еще? Батюшка
почесал репу и выдал, мол, вы демоны шляетесь по куче миров. Так
вот, найди мне в дальних мирах самое сильное существо и притащи в
качестве фамильяра.
Черт поклонился, исчез на секунду, а
потом появился в своей пентаграмме вновь, только уже на руках у
него был орущий обоссанный младенец в соплях. Именно таким меня и
изобразили на куче фресок и иллюстраций потом.