Уже сейчас я вполне себе мог
признаться, что, устраивая всю ту ерунду, я хотел, чтобы Роланд
использовал на мне свою магию. Хотя бы раз! Я ненавидел свое
клеймо, и вместе с ним ненавидел себя и свой статус фамильяра.
Статус раба. Роланд мог одним щелчком пальцев приказать мне что
угодно! Заткнуться, не выходить из дворца, не бедокурить, учиться с
утра до ночи. Что угодно! Невидимая удавка на моей шее не дала бы
мне ослушаться! Я провоцировал его, чтобы потом, жалея себя,
скрипеть в Бестиарии зубами, шепотом повторяя что-то в духе, мол,
всё вокруг уроды, а я здесь чужой.
Надо отдать старику должное, он не
поддался на провокации. Действительно, ни разу он не использовал на
мне свою силу. Более того. В один из дней после очередной моей
шалости он позвал меня к себе в кабинет. Когда я предстал перед
внимательными серыми очами батюшки, он вздохнув, сказал мне:
- Ки, ты не черт, ты — человек. Не надо думать, что ты здесь
чужой. Ты мне как сын...
На эти слова я только зашипел, ну а
Роланд сделал невообразимое.
Досадливо крякнув, он встал из
своего кресла и стал шарить руками по многочисленным полкам своего
стола в кабинете. Найдя подходящее, он подозвал меня:
- Вот, Ки, кровь не врет. Ты это знаешь. Я никогда еще так не
делал, но, думаю все получиться. Давно пора было.
Подойдя к столу для зачарования
предметов, он достал мелкий пузырек с каким-то зельем. Вытряхнул
зелье в стоящий на столе вазон, от чего тот покрылся пятнами. В
пустой маленький пузырек он капнул пару капель своей крови и
сказал:
- Вот... Это моя кровь. В ней моё воспоминание о том дне, как ты
появился в Эритуме. Я зачарую свою кровь так, что каждый раз, как
ты этого пожелаешь, ты сможешь увидеть всё моими глазами и
почувствовать моим сердцем. И, главное, запомни. Ты — мой сын. Ло —
твой брат. Мы одна семья. Я хочу, чтобы ты знал, что мы любим тебя.
Я хочу, чтобы ты выкинул из головы все глупости про то, что ты
здесь чужой, и, наконец, определился и стал тем, кем сам хочешь
быть.
В мою руку упал пузырек,
рассматривать который я убежал уже не в привычный мне Бестиарий, а
в свои покои. Там, сжав его в руке, я увидел и почувствовал всё
так, как в тот день видел и чувствовал Роланд. Почувствовал в нем
нежность, когда он бережно брал меня на руки из лап демона.
Почувствовал то справедливое негодование, когда он ощутил после
осознания того, что его фамильяром стал человек.