Будь на моём месте кто-то другой, то
он бы возмутился. Ещё бы – так задеть гордость надо постараться.
Однако для меня такое заявление несло в себе прекрасные новости –
пока принцессе Белле интересно со мной “играть”, другим того же она
не позволит. И это поняли все в оранжерее.
Ненависти во взглядах прибавилось. Не
страшно – стоит выдержать первый вал недовольств, и они сойдут на
нет. По крайне мере до тех пор, пока Арабелла сама не одобрит
травлю, я смогу чуть свободнее дышать. Кстати о воздухе.… Надо бы
незаметно покинуть оранжерею (как будто это так просто в излишне
жёлтом платье), потому что от нехватки воздуха, духоты и обилия
ярких запахов у меня всё сильнее начинала кружиться
голова.
Дождавшись, когда провинившаяся леди
умчится в дамскую комнату с позволения принцессы, и когда остальные
гости вновь увлекутся разговорами я, стараясь не делать слишком
резких движений, встала из-за столика. Пройдя мимо принцессы,
остановилась недалеко от неё, присела в книксене и посмотрела на
Беллу. Она в свою очередь, заметив мою просьбу удалиться, только
взмахнула пальчиками, чтобы тут же вернуться к потчеванию Ашера
каким-то воздушным десертом. Судя по выражению лица второго принца,
он пожалел, что так скоро вернулся за стол сестры.
Всё так же неспешной походкой
направившись в дальний угол оранжереи, я проскользнула в боковой
выход. Стало чуть лучше, но тень деревьев была слишком редкой.
Потому пришлось немного углубиться в сад. До покоев в таком
состоянии точно не дойду, так что не плохо бы перевести дух. Тут
как раз рядом небольшой фонтан, воздух рядом с которым свеж даже в
самый зной.
Делая шажок за шажком, я еле
держалась, чтобы не распустить тугой пучок на затылке. Но вспомнив,
что волосы всё равно собраны в косы, огляделась и сорвала с себя
сеть из цепочек цитрина – тяжелые лозы из прядей разметались по
плечам и спине, заставляя почувствовать облегчение. Теперь
действительно нужно просто немного посидеть в тишине, а там точно
приду в себя.
Однако добраться до живительного
фонтана мне не дали. На дорожке, как раз из-за живых колон, которые
уже не видно от оранжереи, показались трое мужчин. Одеты они были
как аристократы, но вот выражения их лиц не выказывали приписанного
им благородства.
– Леди Рейна, если не ошибаюсь? –
вальяжно обратился один, сверкая ранней лысиной на яйцеподобной
голове.